Тотчасъ же за пере?здомъ черезъ большую нашу гору идетъ длинный, очень длинный каменный и узкій мостъ черезъ большое болото. Мостъ этотъ построенъ давно уже однимъ нашимъ же загорскимъ жителемъ для сокращенія пути изъ Янины въ эту сторону.
Это большое благод?яніе, иначе приходилось бы людямъ и товарамъ на мулахъ далеко объ?зжать.
За болотомъ, по ровной и зеленой долин? янинской, огражденной съ об?ихъ сторонъ гребнями нагихъ и безл?сныхъ горъ, мы ?хали скоро и весело.
Разогнали иноходью небольшою нашихъ муловъ; отдохнули въ хану подъ платаномъ, св?жей воды и кофе напились и около полудня увидали съ небольшой высоты Янину; увидали озеро ея голубое и на берегу его живописную кр?пость съ турецкими минаретами.
Мн? городъ понравился. Тихія предм?стья въ зеленыхъ садахъ; все небольшіе, смиренные домики глиняные, крытые красною черепицей, а не б?лымъ или с?рымъ камнемъ, какъ у насъ въ селахъ.
А дальше уже начались хорошіе архонтскіе и высокіе дома…
Въ?зжая въ предм?стье янинское, я сказалъ себ?: «Посмотримъ, какой челов?къ намъ первый встр?тится, — веселый онъ будетъ или печальный. Такая будетъ и жизнь, и судьба моя въ Янин?!»
Сначала въ ц?ломъ длинномъ переулк? намъ никто не встр?тился; время было полдневное, и вс? люди или завтракали, или отдыхали. Кой-гд? у воротъ играли д?ти; но ихъ я не считалъ встр?чными, потому что они стояли на м?ст? или сид?ли на земл?, когда мы про?зжали. На одномъ поворот? я испугался, увидавъ издали согбенную старушку съ палочкой и въ черномъ плать?; но она повернулась въ другую сторону, и я успокоился.
Наконецъ предсталъ предъ нами челов?къ, котораго я готовъ былъ въ первую минуту назвать в?стникомъ истинной радости. Казалось бы, что весел?е, ободрительн?е, праздничн?е этой встр?чи и придумать нельзя было въ угоду моему гаданью… Какъ древній оплитъ, грядущій на брань за отчизну, былъ наряденъ и веселъ Маноли, главный кавассъ русскаго консульства, котораго отецъ мой зналъ давно. Ростомъ, длинными усами, походкой, гибкимъ станомъ и блескомъ оружія — вс?мъ онъ былъ воинъ и герой… Фустанелла его была чиста какъ сн?гъ на зимнихъ вершинахъ загорскихъ, и верхняя одежда его была изъ синяго бархата, обшитаго золотымъ галуномъ съ черными двуглавыми россійскими орлами.
Но увы! самъ Маноли былъ и веселъ, и красивъ, в?сти же его были печальныя!
Онъ сказалъ намъ, что г. Благовъ еще не возвращался изъ путешествія, что записки отъ него никакой не было, что домъ его весь, кром? канцеляріи, запертъ и даже ходятъ слухи, будто бы онъ у?халъ внезапно куда-то изъ Эпира, въ Корфу или въ Македонію, еще неизв?стно пока…
Отецъ мой былъ зам?тно смущенъ этою неожиданностью и особенно т?мъ, что г. Благовъ не потрудился даже запиской, сообразно об?щанію своему, изв?стить секретаря или слугъ своихъ, чтобы намъ приготовили въ консульств? комнату.
Что? касается до меня, то я больше отца, я думаю, обиженъ этимъ и огорченъ. Вс? мечты мои жить въ первомъ и лучшемъ изъ иностранныхъ консульствъ, въ обществ? такого молодого и любезнаго высокопоставленнаго челов?ка, какъ г. Благовъ, — вс? эти мечты исчезли какъ утренній туманъ, какъ дымъ или прахъ!..
Печально сид?лъ я на мул? моемъ и ждалъ, что? скажетъ отецъ. Я думалъ, онъ разскажетъ Маноли о приглашеніи г. Благова к намъ, быть можетъ, отворятъ комнаты; но отецъ молчалъ…
Отецъ молчалъ, зато Маноли, кавассъ-баши, говорилъ все время, хвалилъ г. Благова, хвалилъ загорцевъ, хвалилъ умъ отца, хвалилъ меня, говорилъ, что я красавецъ, что вс? «красныя» дочери янинскихъ архонтовъ будутъ б?гать къ окнамъ, чтобы смотр?ть на меня, и когда отецъ мой съ неудовольствіемъ зам?тилъ ему на это, что я не д?вицамъ, а учителямъ угождать ?ду въ Янину, тогда Маноли согласился съ нимъ, что это гораздо лучше и полезн?е…
— Да! — сказалъ онъ съ посп?шностью, — да! г. Полихроніадесъ, вы правы! Даже очень правы по- моему. Что-нибудь одно: или мечъ, или перо! Просв?щеніе въ наше время необходимо. Скажите мн?, я спрашиваю васъ, г. Полихроніадесъ, куда годенъ челов?къ, который ни къ мечу, ни къ наук? неспособенъ? Куда? На что?? На какое д?ло? скажите мн?, во имя Божіе, я васъ прошу сказать мн?, куда онъ такой челов?къ годится? Улицы мести? Уголь на ослахъ изъ города возить? Тяжести носить? Землю пахать? Грести на лодк? въ янинскомъ озер?? Вотъ на что?, вотъ на какія презр?нныя занятія годится нынче простой челов?къ, ни меча, ни пера не удостоившійся… Да. Учись, учись, милый мой Одиссей… Ут?шай родителей, ут?шай… А г. Благовъ будетъ очень жал?ть, если не увидитъ васъ; онъ говоритъ, что загорцы — умн?йшіе люди, и возноситъ ихъ гораздо выше глупыхъ янинскихъ архонтовъ. И я согласенъ съ консуломъ.
Такъ разсуждалъ сіяющій кавассъ-баши, а мы все молчали и смотр?ли съ отцомъ другъ на друга.
Наконецъ отецъ сказалъ: «По?демъ къ доктору Коэвино». Мы простились съ Маноли и по?хали дальше. Отецъ былъ не въ дух? и продолжалъ все время молчать. Домъ, который занималъ Коэвино, принадлежалъ одному турецкому имаму и стоялъ на прекрасномъ м?ст?; предъ окнами его была широкая зеленая площадка, старинное еврейское кладбище, на которомъ уже давно не хоронятъ и гд? множество древнихъ каменныхъ плитъ глубоко вросли въ землю. Часто зд?сь бываетъ гулянье и пляски на карнавал?, и народъ отдыхаетъ тогда толпами на этихъ плитахъ. Напротивъ караульня турецкая, много хорошихъ домовъ вокругъ площади и большая церковь
Однако двери у доктора были заперты, и мы, сошедши съ муловъ, напрасно стучались. Никто намъ не отворялъ. Стучаться принимались мы не разъ и все громче и громче, такъ, что даже н?которыя сос?дки стали смотр?ть на насъ изъ оконъ и д?ти повыб?жали изъ дверей.
Намъ стало такъ стыдно, что мы уже хот?ли садиться опять на муловъ и ?хать въ ханъ; но одна сос?дка ув?ряла отца, что докторъ скоро, в?роятно, возвратится, потому что время ему об?дать, а другая, напротивъ того, говорила: «Гд? жъ у него об?дъ? Гайдуша, служанка его, вчера поссорилась съ нимъ и сегодня на разсв?т? ушла и вещи свои унесла».
Третья женщина предполагала, что докторъ гд?-нибудь въ чужомъ дом?, у одного изъ больныхъ своихъ позавтракаетъ.
Что? намъ было д?лать? Стыдъ просто! Р?шились мы ?хать въ ханъ. Но еще одна старушка сказала, что лучше послать къ Абдурраимъ-эффенди; не у него ли докторъ? Абдурраимъ-эффенди, сос?дъ, близко отсюда; доктора онъ очень любилъ, и у него жена давно больна. Она позвала свою маленькую внучку и вел?ла ей б?жать скор?е къ Абдурраимъ-эффенди за докторомъ.
Отецъ р?шился ждать. Мы сняли ковры съ нашихъ муловъ, постлали ихъ на камняхъ и с?ли у докторскаго порога. Пока д?вочка б?гала къ Абдурраимъ-эффенди, старушка разсказала отцу, что? вчера случилось у доктора въ дом?. Былъ у доктора слуга Яни, изъ деревенскихъ. Сама же Гайдуша жаловалась, что у нея очень много работы, что докторъ любитъ жить чисто и просторно; а у нея больше силъ н?тъ уже одной все д?лать, — шить, мести, готовить, убирать, мыть, платье чистить, диваны равнять, самому ему раза три въ нед?лю еще т?ло все бритвой брить.
Отецъ спросилъ: «Какъ такъ все т?ло брить? Что? это ты говоришь?»
— Да! — сказала старушка (со вздохомъ даже, я помню), — да! хочетъ, чтобы всегда весь выбритъ онъ былъ. Безумный челов?къ!
— Безумный, безумный! — закричали въ одинъ голосъ дв?-три сос?дки. — На ц?пь челов?ка этого сл?дуетъ! На ц?пь давно.
А одна женщина съ сожал?ніемъ добавила: — Это онъ, черная судьба его такая, съ турками очень подружился, все съ турками, отъ того и въ гр?хъ такой впадаетъ. Даже и въ баню турецкую часто любитъ ходить, а это тоже не хорошо, потому что м?ро святое изъ т?ла исходитъ отъ испарины.
Отецъ говоритъ:
— Такъ, такъ, да что? же вчера-то за ссора была?
Женщины разсказали, что когда Гайдуша долго жаловалась на обременительную работу, докторъ нанялъ этого Яни слугу. Дв? нед?ли всего прожилъ онъ и не могъ бол?е. Съ утра Гайдуша все его учила и осуждала: «Ты зв?рь, ты животное, ты необразованный челов?къ. Графины на самые углы стола ставь, а не на середку: такъ въ благородныхъ домахъ д?лаютъ. Иди сюда, нейди туда! Вонъ изъ кухни, деревенщина! ты только м?шаешь». Яни и сказалъ доктору: «Прости мн?, эффенди, я не могу у тебя больше жить. Эта чума (на Гайдушу) съ утра мн? голову ?стъ!» А Гайдуша: «Я чума? я?» разъ! и за горло молодца; онъ почерн?лъ даже. Докторъ сталъ отнимать у нея паликара б?днаго. Она въ доктора вц?пилась. Тогда уже
