Клеопатра молчала.
— Спой, Патра, когда отецъ желаетъ. Почти гостей, — подтвердила мать.
Но Клеопатра вышла тотчасъ же изъ комнаты, не говоря ни слова и съ недовольнымъ видомъ.
«Некрасивая и непослушная д?вочка», — подумалъ я тогда, и т?мъ кончилось наше первое свиданіе. Съ того дня я ее почти до самой свадьбы моей не видалъ, ибо вскор? посл? этого ее уже перестали пускать въ пріемную при мужчинахъ.
Въ первое воскресенье, которое пришлось посл? нашего прі?зда, мы съ отцомъ были въ митрополіи у об?дни.
Стараго митрополита нашего я вид?лъ не въ первый разъ. Года полтора тому назадъ онъ объ?зжалъ Загорье: служилъ об?дню въ нашемъ Франга?дес?. Я при немъ п?лъ и читалъ Апостола; онъ далъ мн? ц?ловать свою руку, хвалилъ мое усердіе и сказалъ мн?: «Вотъ ты начинаешь жизнь свою службой при храм?. Начало доброе; смотри, чтобы птицы злыя не расклевали эти благія с?мена. Не связывайся никогда съ безумными юношами твоего возраста! Турокъ и тотъ хорошо говоритъ: «Дели-базаръ — бокъ базаръ»; то-есть — общество безумныхъ есть рынокъ грязи».
Я поклонился ему въ ноги и еще разъ поц?ловалъ старческую дрожащую его десницу. Краткая встр?ча эта, эта торжественная епископская служба, которую я въ первый разъ вид?лъ въ нашей загорской церкви, милостивое вниманіе, которымъ отличилъ меня преосвященный Ан?имъ отъ другихъ моихъ сельскихъ сверстниковъ, все это оставило въ сердц? моемъ глубокое впечатл?ніе, и я ужасно обрадовался, когда увидалъ, что преосвященный еще бодръ и кр?покъ на служб?. Онъ былъ росту огромнаго, и б?лая короткая борода очень шла къ его полному и очень красному, но предоброму и даже иногда немного заст?нчивому лицу.
Посл? об?дни мы зашли къ нему и застали у него н?сколько янинскихъ старшинъ. Казалось, полное, прим?рное согласіе царствовало между архипастыремъ и мірскими богатыми представителями христіанской общины. Архонты (въ ихъ числ? былъ и Би?чо) почтительно ц?ловали его руку, низко ему кланялись, подавали ему туфли, говорили безпрестанно «преосвященн?йшій», «отче святый»; улыбались ему: онъ имъ тоже вс?мъ улыбался и, прикладывая руку къ сердцу, называлъ то одного, то другого съ большимъ, повидимому, чувствомъ «благословенный ты мой!» Я радовался.
Однако скоро разговоръ принялъ не совс?мъ любезное направленіе, а одно слово преосвященнаго и мн? показалось очень колкимъ. Одинъ изъ архонтовъ спросилъ его, доволенъ ли онъ посл?днимъ своимъ путешествіемъ по епархіи. Преосвященный вздохнулъ, подумалъ и переспросилъ его: «доволенъ ли я путешествіемъ по епархіи?» Еще разъ вздохнулъ и сказалъ наконецъ вотъ что:
— Всякое путешествіе, благословенный мой, поучительно ч?мъ-нибудь. Въ этотъ разъ я вид?лъ н?что, весьма полезное, вид?лъ людей, которые пасли овецъ и другихъ людей, которые за свиньями смотр?ли. Боже мой, — думалъ я, — какая благодать кроткихъ овечекъ пасти! Вс? он? вм?ст?, вс? согласны, куда одна, сердечная, б?житъ, б?гутъ и другія. Пастырю доброму и радость. Совс?мъ иное д?ло свинья. Пасти свиней это мука адская; съ утра выгнали ихъ вм?ст?, а къ вечеру уже и собрать ихъ нельзя; он? вс? разб?жались по рощ?. Тогда что? долженъ д?лать б?дный пастухъ? Онъ раскалываетъ небольшую палочку, ловитъ одну свинью и ущемляетъ ей ухо. Услышавъ только визгъ этой свиньи, и вся остальная скотина сб?гается въ ту сторону! Вотъ что? я вид?лъ, и на многія мысли навело меня подобное зр?лище, благословенный ты мой.
Н?которые изъ старшинъ улыбнулись; другіе громко засм?ялись; Бакыръ-Алмазъ, который съ архіереемъ былъ очень друженъ, обвелъ все собраніе торжествующимъ взглядомъ, постучалъ пальцемъ по виску, моргнулъ отцу моему глазомъ и сказалъ:
— Гм! понимаете?
Но красивый Куско-бей, который съ небрежною важностью, хотя и все въ томъ же отвратительномъ сюртук?, почти лежалъ въ углу на диван?, зам?тилъ на это довольно дерзко и съ презр?ніемъ въ лиц?.
— Разныя вещи бываютъ на св?т?!.. Но я полагаю, ваше преосвященство, что тотъ пастухъ и почитается больше, который ум?етъ прим?няться къ характеру пасомыхъ!..
Посл? этого Куско-бей всталъ и, поклонившись почтительно архіерею, вышелъ. За нимъ вскор? ушли и другіе пос?тители; поднялся и отецъ; но преосвященный еще при другихъ показалъ ему рукой и глазами на диванъ и сказалъ ему:
— Мы съ тобой, киръ Георгій, давно не видались. Я Загоры ваши всегда помню и, когда вижу вдали высоты ваши изъ янинскихъ оконъ, то всегда вспоминаю псаломъ: «Лучше день одинъ во дворахъ Твоихъ, паче тысячъ!»
Когда мы остались одни съ архіереемъ, онъ указалъ рукою на дверь и сказалъ отцу:
— Вид?лъ ихъ? вид?лъ ты ихъ?.. Распри, корысть, зависть, лицепріятіе. Увы! благословенный ты мой… Когда бы зналъ кто изъ васъ, какъ тяжко и многотрудно положеніе христіанскаго епископа въ Турціи!
— Знаемъ, святый отче, знаемъ! — сказалъ отецъ. — Епископъ зд?сь не только пастырь церкви, онъ и народный начальникъ… Знаемъ мы вашу скорбь!
— Н?тъ, ты не знаешь скорбей нашихъ… Ты думаешь, что знаешь, ибо у тебя сердце мягкое, христіанское, благочестивое. Вотъ ты и жал?ешь иногда старика; думаешь, «трудно б?дному старику!» А какъ трудно, почему — ты сердца моего не можешь понять… Скорбь мою, ты, мірской челов?къ, едва ли можешь понять. Взгляни на этихъ богатыхъ яніотовъ. Раздоры, вражда, я теб? говорю, зависть! Суммы, пожертвованныя благод?телями Эпира на добрыя д?ла, нехорошо расходуются. Ужасный гр?хъ! Простой народъ нашъ янинскій тоже раздачей этой денежной избалованъ. Все онъ б?денъ, все онъ жалуется. Молодые работники наши отчаянные люди: разбойники, ножеизвлекатели. Турокъ самихъ не боятся. Не такъ давно одинъ молодецъ ножомъ издали грозился старику Бакыръ-Алмазу на праздник?, чтобъ и ему дали денегъ при раздач?. Вл?зъ на камни и показалъ Бакыръ-Алмазу ножъ. Должны были и ему дать, хотя онъ молодъ и кр?покъ. Но Бакыръ-Алмазъ вытребовалъ для него денегъ: «Не то, чтобъ я его боялся, говоритъ, а не хорошо благородному челов?ку съ такимъ разбойникомъ д?ла им?ть». А турки свое, а консулы свое, а наши попы и монахи, тоже и они не ангелы, самъ знаешь! Наши люди говорятъ: «Когда же у насъ колокола будутъ звонить? пора бы гатти-гумайюнъ исполнять!» А турки янинскіе говорятъ: «Погибнемъ вс?, а проклятаго звона гяурскаго не услышимъ!» Трудно архіерею въ Турціи, трудно! Къ кому пойти о колоколахъ просить? съ к?мъ дружбу сводить митрополиту? Съ русскими? и турки, и англичане, и французы крикъ и шумъ поднимаютъ… Патріархъ сов?туетъ осторожность, среднимъ «царскимъ путемъ итти!» Какъ же это итти? попросить западныхъ представителей о колоколахъ? Скажу теб?: и сердце не расположено; я челов?къ старый, изъ т?хъ еще ржавыхъ людей, которые говорили, что лучше чалму въ Царьград? вид?ть, ч?мъ митру папскую… А къ тому же, пойду я къ англичанину — русскаго оскорблю! И этого не хочу, и не до?лжно. А яніоты меня осуждаютъ… Митрополитъ у нихъ виноватъ все!.. Одинъ изъ нихъ недавно сказалъ: «Хорошо, что у протестантовъ епископы женатые! и апостолъ говоритъ: «Епископъ долженъ быть одной жены мужъ…» Монахи люди жесткіе и семейныхъ д?лъ не понимаютъ ничуть».
— А что? сами они д?лаютъ, я теб? скажу сейчасъ: Приходитъ ко мн? недавно протосингелъ мой и говоритъ: «Посмотрите, что? у насъ въ Янин? д?лается… Старая вдова Алексина дочь свою хочетъ за турка отдать». Я посылаю за вдовой. Нейдетъ. Послалъ за ней кавасса, насильно привели. Привела съ собой и дочь. Женщина см?лая; остановилась вотъ тутъ въ дверяхъ, взяла дочь за руку и закричала не женскимъ голосомъ, а лютымъ: «Отче! видишь ты сироту?» — Я говорю: вижу. Она опять: «Отче! видишь ты сироту?» Я опятъ говорю ей кротко: «Вижу, благословенная, вижу!» — «Возьми же ее; я уйду и откажусь отъ нея. Ты ей будь отецъ, если ты не дашь мн? воли судьбу ей сд?лать…» Я и такъ ей и иначе говорю; н?тъ силъ. «Видишь ты сироту?» — Вижу. «Ну, возьми ее». Шумъ, крикъ, д?вушка плачетъ, скандалъ великій! Въ чемъ же д?ло? А вотъ въ чемъ. Люди они точно б?дные, отца н?тъ; домикъ только есть одинъ и больше ничего; кром? этой старшей дочери еще есть шестеро д?тей. Пришла она предъ посл?днею раздачей милостыни къ Куско-бею и говоритъ: «Дайте мн? на приданое сколько можно изъ благод?тельскихъ суммъ, я нашла ей жениха». А Куско-бей отв?чаетъ…
Тутъ архіерей остановился и посмотр?лъ на меня… Отецъ хот?лъ было удалить меня, но старецъ одумался и сказалъ: «Н?тъ, пусть и онъ слышитъ все; пусть учится отличать добро отъ зла съ раннихъ л?тъ!..» И продолжалъ:
— Куско-бей говоритъ ей на это: достану ей двойное приданое, пусть ночуетъ тамъ, гд? я ей скажу. Ушла вдова. Къ другому, и другой то же: «я ей и своихъ прибавлю». Третій, постарше, говоритъ: «У архіерея проси, я не знаю этого». Еще одинъ, тотъ говоритъ: «И б?дн?е васъ есть, у Куско-бея проси». Бакыръ-
