Алмазъ сказалъ: «Радъ бы, но одинъ безъ другихъ и я не могу об?щать». По несчастію увидалъ въ это время дочь ея одинъ вдовый турокъ; челов?къ л?тъ тридцати, не бол?е; хозяинъ, лавочку на базар? им?етъ. Понравилась турку д?вушка, онъ и говоритъ вдов?: «Не ищи для дочери приданаго, я ее возьму такъ. Въ в?р? же я, клянусь теб?, я ст?снять ее не буду. И церковь, и постъ, и все ей будетъ на свобод?. Даже и попу приходскому, старику, не возбраню входъ въ жилище мое». Посуди, каково искушеніе? и посуди еще, каковъ скандалъ? Лукавая женщина въ этотъ первый разъ мн? ничего не сказала искренно, а ушла отсюда и оставила тутъ дочь, закричала на нее: «Проклятіе мое, если отсюда за мною пойдешь!» Долго сид?ла сирота и плакала зд?сь на л?стниц?. Насилу старуха одна и кавассъ увели ее домой. «Чтобы не прокляла меня мать», боится сердечная. «На насъ гр?хъ, на насъ!» сказали мы ей вс?. Потомъ призвалъ я ихъ съ матерью при старшинахъ и при вс?хъ сталъ уговаривать ее, чтобы не выдавала замужъ за турка. Тогда-то она стала вдругъ какъ львица лютая и съ великимъ гн?вомъ обличила при мн? вс?хъ старшинъ. В?рь мн?, что отъ стыда я въ этотъ часъ не зналъ, что? мн? сказать и что? д?лать. Больше вс?хъ она обличала этого Куско-бея, и онъ не находилъ уже словъ въ свое оправданіе; только гладилъ бородку свою, плечами пожималъ и, обращаясь ко мн?, говорилъ презрительно: «Клевета, святый отче, одна клевета. Все это отъ простоты и неразвитости происходитъ. Женщина неученая и неграмотная. Все это отъ того недостатка воспитанія, которымъ страдаетъ нашъ б?дный народъ…» Другіе ему не возражаютъ. Однако р?шили ей дать хорошее приданое, и она отказала турку и выдала теперь дочь за одного б?днаго христіанина. Что? ты на это мн? скажешь, благословенный другъ мой?
Не помню, что? сказалъ на это архіерею отецъ мой; я былъ потрясенъ негодованіемъ, слушая это, и съ удивленіемъ вспомнилъ о презр?ніи, которое питалъ къ архонтамъ этотъ, казалось бы, столь легкомысленный и безумный Коэвино.
На время я совершенно перешелъ на его сторону и готовъ былъ признать его умн?йшимъ и справедлив?йшимъ изъ людей.
Въ ту минуту, когда, уходя изъ митрополіи, мы спускались съ л?стницы, на двор? послышался какой-то шумъ, раздались крики и мужскіе и женскіе. Мы увид?ли у порога толпу; служители архіерея, старухи, нищіе, д?ти окружили осла, на которомъ лежала, испуская жалобные вопли, молодая женщина, въ простой и б?дной сельской одежд?. Около нея стоялъ худой, высокій, тоже б?дно од?тый мужчина; лицо его было ожесточено гн?вомъ; волосы растрепаны; онъ спорилъ съ дьякономъ и произносилъ самыя ужасныя проклятія, и потрясалъ съ отчаяніемъ на груди изношенную одежду свою. Это былъ мужъ несчастной, привязанной веревками на спин? осла. Такъ привезъ онъ ее изъ села; такъ сопровождаемый толпой про?халъ онъ чрезъ весь городъ до митрополіи. Мы остановились; самъ преосвященный вышелъ на л?стницу.
— Что? ты д?лаешь, варваръ, съ женою своей? — сказалъ онъ свир?пому мужу.
— То, что? должно ей, непотребной, д?лать, — отв?чалъ мужъ, дерзко взглядывая на архіерея. — Я знаю свой долгъ, старче. Д?лай и ты должное, разведи меня съ этою блудницей, или я убью ее.
— Молчи, зв?рь! — воскликнулъ старецъ, поднимая на него свой посохъ.
— Пойдемъ отсюда, — сказалъ отецъ, увлекая меня за руку. Мы вышли изъ воротъ митрополіи и долго шли молча и задумчиво. Наконецъ отецъ мой вздохнулъ глубоко и воскликнулъ: «Св?тъ, суетный св?тъ! Земная жизнь не что? иное, какъ мука!» И я вздохнулъ, и мы опять пошли молча.
Такъ пріятно началось и такъ печально кончилось это праздничное утро.
За завтракомъ докторъ немного развлекъ насъ. Онъ сталъ жаловаться на небрежное служеніе греческаго духовенства, сталъ хвалить католиковъ (наканун? ужасно бранилъ ихъ за фанатизмъ), вскочилъ изъ-за стола и сперва представилъ въ лицахъ, какъ должно кадить почтительно образамъ, читать и молиться съ благочестіемъ и солидностью, а потомъ сталъ передразнивать нашихъ зд?шнихъ поповъ, какъ они сп?шатъ и не уважаютъ святыни. «Вотъ теб? Христосъ!» и прыжокъ направо. — «Вотъ теб?
Отецъ уговаривалъ его перестать кощунствовать, говорилъ: «Гр?хъ, Коэвино, гр?хъ». Но отъ см?ха воздержаться и онъ не могъ; я же до слезъ см?ялся.
Докторъ, наконецъ, усталъ, с?лъ опять за столъ и сказалъ: «Не мн? гр?хъ, а т?мъ, кто дурно литургисуетъ; не мн? гр?хъ. Б?дный старикъ архіерей все-таки лучше ихъ вс?хъ. Онъ и служитъ въ церкви хорошо, благол?пно. Я его за это уважаю. Къ тому же тамъ, гд? н?тъ, какъ у насъ зд?сь, ни рыцарскихъ преданій, ни чувства чести, ни высокой учености, ни, могу такъ сказать, аристократическаго воспитанія, тамъ остается одно — религія. Архіерей челов?къ истинно религіозный; а эти архонты… эти архонты…
Опять мн? пришлось согласиться съ докторомъ. Я чувствовалъ, что онъ все возвышается и возвышается въ моихъ глазахъ; я не понималъ только того, что онъ хочетъ сказать своимъ аристократическимъ воспитаніемъ?
Разв? не аристократы Куско-бей и другіе архонты? Роды ихъ — старые торговые роды Эпира; они богаты, им?ютъ хорошіе дома, начальствуютъ надъ ремесленниками и сельскими людьми, садятся у консуловъ въ пріемной, им?ютъ голосъ въ митрополіи и въ Порт?…
Посмотримъ, что? скажетъ объ этомъ г. Благовъ; когда прі?детъ, я, можетъ быть, р?шусь спросить у него, если онъ попрежнему будетъ ко мн? благосклоненъ.
VI.
Консулы не подчиняются у насъ въ Янин? старому восточному обычаю, по которому живущій въ город? д?лаетъ первый визитъ новопрі?зжему.
Они и тогда, когда сами вновь прі?зжаютъ, и тогда, когда наши м?стные люди посл? нихъ прибываютъ въ городъ, ждутъ первыхъ пос?щеній отъ насъ. Между собой, какъ равные съ равными, они сл?дуютъ нашему прим?ру; новый консулъ ждетъ дома пос?щеній отъ консуловъ, прежде его прибывшихъ въ Эпиръ. Исключеніе одно — паша. Къ нему какъ къ сановнику, гораздо ихъ высшему по чину, консулы ?дутъ первые. У эллинскаго консула отецъ мой былъ вскор? посл? прі?зда своего, но не засталъ его дома. Не засталъ онъ дома и г. Бак?ева, который въ отсутствіе г. Благова управлялъ русскимъ консульствомъ. Я очень желалъ вид?ть г. Бак?ева и посмотр?ть, какой онъ. На мое несчастіе, онъ даже самъ два раза заходилъ къ доктору, на первой же нед?л? посл? нашего прі?зда, но оба раза меня не было дома. Одинъ разъ меня увелъ къ себ? на домъ старикъ, ходжа Сеферъ-эффенди, чтобы познакомить меня съ сынкомъ своимъ, Джемилемъ, очень милымъ юношей, моихъ л?тъ; а другой разъ я, по приказанію отца, ходилъ кое-какія вещи покупать на базаръ.
Такъ я дней около десяти, думаю, прожилъ въ город? и не видалъ еще ни одного иностраннаго агента. На второе воскресенье отецъ сказалъ мн?: «Од?нься и причешись почище: мы пойдемъ сегодня ко вс?мъ консуламъ». Онъ сказалъ мн? при этомъ еще, что г. Бак?евъ много разговаривалъ съ нимъ, когда въ посл?дній разъ сид?лъ у доктора, и приглашалъ его заходить почаще въ консульство; принялъ изъ рукъ его т? статистическія тетради, которыя мы заготовляли въ Загорахъ по просьб? г. Благова, и даже просилъ его сов?та по тяжбному д?лу между однимъ турецкимъ беемъ и б?дными христіанами.
— Я знаю коротко это д?ло; оно старое, оно возобновлялось при двухъ пашахъ, — сказалъ отецъ. — И Коэвино кр?пко просилъ меня объяснить г. Бак?еву всю правду. Г. Бак?евъ сказалъ мн?: «Я вамъ в?рю. Я даже согласенъ показать вамъ ту записку, которую я составилъ объ этомъ д?л?». Посмотримъ.
— Кто же этотъ бей? — спросилъ я у отца.
— Этотъ самый Абурраимъ-эффенди, котораго ты зд?сь вид?лъ, — отв?чалъ отецъ.
— А какъ вамъ показался г. Бак?евъ? — посп?шилъ спросить я съ любопытствомъ.
Отецъ улыбнулся и подумалъ; потомъ сказалъ:
— Ни перваго нумера, ни самаго посл?дняго, а средняго. Не той выд?лки, къ которой относится нашъ Благовъ, а подешевле. Вотъ самъ увидишь.
Я од?лся и причесался не безъ волненія внутренняго; мн? было и пріятно и очень страшно, что я пойду теперь ко вс?мъ представителямъ европейскихъ державъ. Феска у меня была новая, но полосатый халатикъ мой (хотя тоже св?жій и изъ хорошей матеріи) и верхняя широкая одежда моя изъ тонкаго с?раго сукна меня очень тревожили и смущали. Ахъ, какъ я бы радъ былъ въ эту минуту самой дешевой европейской жакетк?. Бьпъ можетъ и консулы подумаютъ про себя то же самое, что Коэвино громко сказалъ: «Этотъ молодой малъчикъ носитъ «турецкій саванъ». Но, что? д?лать? Терп?ніе! Имя эллинскаго консула было г. Киркориди; многіе полагаютъ, что родной отецъ его былъ изъ армянъ. Онъ давно состоялъ на служб? по разнымъ городамъ Турціи. Вс? въ город? про него говорили, что онъ челов?къ опытный, но слишкомъ
