спрашиваю, не полезн?е ли будетъ для насъ христіанъ, если высшія власти великихъ державъ будутъ изв?щаемы лишь о д?йствительныхъ прит?сненіяхъ и обидахъ? Они найдутся въ обиліи. Дружественно ли или враждебно держава расположена къ христіанамъ и къ Турціи, все равно. Им?я какъ можно бол?е фактовъ, изб?гая какъ можно бол?е увлеченій, ошибокъ и клеветы, высшія власти какой бы то ни было иностранной державы будутъ знать лучше, на чемъ основывать свои д?йствія, на что? над?яться и чего опасаться… Ложныя св?д?нія даютъ оружіе въ руки врагамъ, которые могутъ обвинить дипломатію въ незнаніи или въ клевет?…
— Какъ такъ! — воскликнулъ, красн?я и м?няясь въ лиц?, г. Бак?евъ. — Разв? эти св?д?нія ложны?
— Извините! вы желали знать правду, — сказалъ отецъ, потупляя глаза и прикладывая руку къ сердцу.
Г. Бак?евъ, видимо смущенный и недовольный, обратился къ Бостанджи-Оглу и сказалъ ему: — Не вы ли пров?ряли эти факты…
Бостанджи-Оглу покрасн?лъ еще бол?е, ч?мъ начальникъ его, и съ досадой обратился къ отцу моему: — Мн? все подробно изложилъ Куско-бей. Куско-бей былъ самъ зд?сь, и многое я записалъ прямо съ его словъ.
— Вы никого больше не спрашивали? — спросилъ его отецъ.
— Кого же спрашивать? — возразилъ Бостанджи-Оглу, — Исаакидеса спрашивали. Онъ сказалъ, что не знаетъ д?ла этого основательно: слышалъ только, что Абдурраимъ-эффенди прав?е… Но Куско-бей предупредилъ меня, чтобъ Исаакидесу мы именно въ этомъ д?л? не в?рили, потому что у него есть старая тяжба съ Шерифъ-беемъ, племянникомъ Абдурраимъ-эффенди. У племянника съ дядей д?ла почти вс? общія, и г. Исаакидесу желательно, чтобъ у Шерифъ-бея было болъше средствъ и денегъ для уплаты ему… Ему невыгодно, чтобы другіе выигрывали тяжбы противъ этой семьи. Докторъ Коэвино приходилъ нарочно три раза и тоже говорилъ въ пользу бея. Но Коэвино въ подобныхъ д?лахъ не челов?къ…
— Конечно, Коэвино не челов?къ! — подтвердилъ г. Бак?евъ.
— Приходилъ еще вчера дьяконъ отъ митрополита и говорилъ также въ пользу бея, но г. Бак?евъ не изволилъ снизойти…
— Разум?ется! — воскликнулъ г. Бак?евъ, — митрополитъ Ан?имъ изв?стный туркофилъ, я же им?лъ въ пользу противнаго мн?нія два элемента: народъ… понимаете, народъ, прит?сненный въ своихъ правахъ, и кого же еще?.. Куско-бея, перваго изъ зд?шнихъ архонтовъ. И аристократію и демократію!.. Ясно?
Отецъ молчалъ. Г. Бак?евъ настаивалъ, однако, и хот?лъ знать непрем?нно его мн?ніе. «Хотя бы для того, чтобы лучше опровергнуть его!» — н?сколько разъ повторилъ онъ…
Тогда отецъ, со всевозможньми смягченіями, съ в?жливостью и даже съ лестью и комплиментами, но зато и съ большою точностью, доказалъ ему, что все д?ло изложено не такъ и что даже вовсе о немъ никому доносить не нужно.
— Во-первыхъ, — сказалъ отецъ, — вс?мъ изв?стно, что я не туркофилъ. Избави Боже! Не проходитъ дня, чтобъ я не возсылалъ молитвы объ удаленіи агарянъ туда, откуда они пришли. Но національная ненависть моя не такъ сл?па, чтобъ я не могъ различать одного турка отъ другого и не отдавать каждому должное. Абдурраимъ-эффенди не только не негодяй, а напротивъ того, одинъ изъ самыхъ лучшихъ въ Янин? турокъ. Челов?къ онъ умный и благородный. Лично я познакомился съ нимъ недавно; но характеръ его давно мн? изв?стенъ, и родъ, къ которому онъ принадлежитъ, древній янинскій родъ, никогда фанатизмомъ и христіаноборствомъ не отличавшійся. Къ тому же въ этой тяжб?, которую я знаю давно, онъ не что? иное, какъ маска для иной ц?ли. Часть доходовъ съ этой земли была предоставлена издавна одному христіанскому небольшому монастырю, который даже и построенъ былъ туркомъ, д?домъ этого Абдурраимъ-эффенди, по сл?дующему странному случаю. Этотъ бей запоздалъ однажды зимою въ дорог?. На горахъ началъ къ вечеру дуть сильный в?теръ, и съ утра уже падалъ сн?гъ. Съ?халъ, наконецъ, бей верхомъ, со вс?ми людьми и вьюками своими, на большое и гладкое поле, по глубокому сн?гу. ?хали они долго ли, мало ли, только ?хали на лай собакъ передъ собою, догадываясь, что Янина близко; огней же городскихъ за бурей сн?жной не было видно. Наконецъ, съ большими усиліями достигли они до города и тогда только съ ужасомъ и радостію поняли, что пере?хали по новому льду, поперекъ всего Янинскаго озера. Озеро наше замерзаетъ очень р?дко: съ т?хъ поръ, кажется, и не случилось этого еще ни разу… И не слыхано было никогда, чтобы кто-либо дерзнулъ переходить у насъ п?шкомъ по льду, не говоря уже о лошадяхъ и тяжелыхъ вьюкахъ. Бей сообразилъ тогда, что онъ спустился на ледъ около того м?ста, гд? стояли развалины одного древняго маленькаго скита, разореннаго мусульманами въ смутную годину. Онъ благодарилъ Мать «Пророка-Іисуса», столь дивно его сохранившую; отстроилъ заново на свой счетъ маленькій и красивый скитъ и назначилъ ему въ пользованіе ту самую землю, о которой идетъ теперь р?чь. Г. Бостанджи-Оглу упомянулъ о Шериф?-бе?, племянник? Абдурраима. Отецъ Шерифа, по имени Омеръ- бей, былъ женатъ на христіанской д?вушк?, пл?ненной въ 20-хъ годахъ. Эта д?вушка была матерью Шерифъ-бея; она жива до сихъ поръ; сохранила христіанскую в?ру, бываетъ нер?дко въ церкви и пріобщается. Шерифъ-бей очень ее чтитъ, какъ слышно, и любитъ. Съ братомъ покойнаго мужа, Абдурраимъ-эффенди, она въ хорошихъ отношеніяхъ. Земля же, о которой идетъ р?чь, находится по насл?дству во влад?ніи Шерифъ-бея и его матери, и они выплачиваютъ постоянно доходы на монастырь; земля эта издавна отдавалась внаймы подъ огороды; теперь же, повидимому, Шерифъ-бей и его дядя хотятъ распорядиться ею иначе и выгодн?е; во всякомъ случа?, увеличеніе дохода съ земли увеличитъ и монастырскій доходъ… Куско-бей, съ своей стороны, им?етъ претензіи на эту землю, на основаніи какихъ-то д?лъ его отца съ отцомъ Абдурраима-эффенди, и д?ло это вообще крайне запутано и темно. Но ясно одно, что Абдурраімъ-эффенди, потомокъ спасеннаго турка, является въ этой тяжб? защитникомъ православной церкви и ея доходовъ; а противники его, эти огородники, вовсе и не собственники этой земли; они лишь орудіе Куско-бея. Куско-бей, благодаря своей ловкости и деньгамь, сум?лъ выиграть н?сколько процессовъ противу богатыхъ турокъ, которымъ онъ часто даетъ деньги за большіе и незаконные проценты для ихъ роскоши и разныхъ прихотей восточнаго воспитанія. Этимъ путемъ онъ пріобр?лъ въ собственность же н?сколько чифтликовъ, и обязаннымъ селянамъ, какъ слышно, не стало лучше при немъ, ч?мъ было при туркахъ. По какимъ-то соображеніямъ, онъ въ этомъ д?л? не хочетъ являться самъ; в?роятно, стыдится открыто показать себя грабителемъ церкви и потому посылаетъ огородниковъ плакать по консульствамъ.
Кончивъ это объясненіе, отецъ еще разъ наговорилъ тысячу извиненій, сказалъ, что онъ не дипломатъ и можетъ быть не дальновиденъ, но что по м?р? силъ своихъ разд?ляетъ мн?ніе г. Благова, который просилъ при собираніи св?д?ній ничего не преувеличивать.
Услыхавъ, что ему какъ будто ставятъ въ прим?ръ Благова, Бак?евъ опятъ изм?нился въ лиц? и, холодно сказавъ отцу, что онъ все-таки благодаритъ за объясненія, прибавилъ:
— Хотя, конечно, сущность д?ла… или, лучше сказать, сущность моего взгляда изм?нить уже не можетъ никто, но я благодарю васъ все-таки за трудъ, который вы на себя взяли.
И обратившись къ Бостанджи-Оглу, онъ сказалъ ему повелительно:
— Чтобы мемуаръ былъ переписанъ во-время… Завтра я его непрем?нно отправлю… Слышите?
Поздн?е мы отъ того же Бостанджи-Оглу узнали, что г. Бак?евъ бранилъ его за дурныя св?д?нія; мемуаръ разорвалъ, ничего объ этомъ больше не писалъ, и когда огородники пришли опять
Эллинскій консулъ принялъ насъ, разум?ется, в?жливо, и до дверей провожалъ, и говорилъ о долг? своемъ относительно греческихъ подданныхъ; но сознался, что защищать ихъ интересы въ Турціи иногда очень трудно держав? слабой и туркамъ недружественной. Англичанинъ, несмотря на старое знакомство свое съ отцомъ, насм?шливо отказалъ ему въ помощи.
Французъ принялъ его какъ простого носильщика или лодочника, не посадилъ и руки не подалъ. Об?щалъ все, не зная даже въ чемъ д?ло. Можно ли ему в?рить?
Русскаго управляющаго отецъ, вопреки своей обычной осторожности, некстати огорчилъ и оскорбилъ, увлекшись на минуту своимъ старымъ расположеніемъ къ русскимъ чиновникамъ, желаніемъ своимъ вид?ть ихъ всегда толковыми и знающими.
