засекречен». Не иначе мелкая уголовная шпана хочет раскрутить его на деньги. Телефон звонил еще пару раз, на экране высвечивалось все то же «номер засекречен», но Стас не отвечал — много чести будет уродам.
Настроение было испорчено. Но дома его встретил Боцман, процокал когтями до самой двери, молча сидел рядом, пока Стас разогревал себе ужин. Потом лег на подстилку, положил голову на лапы — задремал вроде. От присутствия собаки было как-то спокойно и уютно. Стасу даже казалось, что пес понимает его настроение и словно успокаивает: ничего, брат, все утрясется. Но наглый голос не выходил из головы.
Звонок в дверь раздался в половине первого, Стас уже собирался лечь спать. Посмотрел в глазок — ничего не видно, то ли свет на площадке отключен, то ли глазок снаружи прикрыли.
Промелькнула мысль позвонить охраннику, который торчал у шлагбаума на въезде во двор. Но раз звонят в дверь — значит, через охрану уже прошли. А может, это всего-навсего сосед Николай, который иной раз заходит пивка попить — дома-то одни бабы, как он называет жену и двоих дочек… «А ты уж и спекся?» — сам себя спросил Стас и решительно открыл замок.
В прихожую, оттесняя его от двери, быстро вошли четверо. Два мордоворота в темных куртках, одинаковы с лица, впереди — ясно, охранники. За ними вертлявый парень в короткой курточке, джинсах с искусственными дырками и темной вязаной шапке, натянутой до бровей. А уж за ним — спокойный мужик лет пятидесяти, в дорогом сером пальто, виски седые, глаза пронзительные — этот, ясно, главный.
— Станислав Сергеевич? — Седой говорил спокойно и как-то веско. — У нас к вам вопрос имеется.
Арчи со своей подстилки глухо зарычал, едва дверь открылась, и теперь продолжал рычать, не размыкая челюстей, но все громче.
— Пройти можно? — Седой бесцеремонно пошел вперед, троица двинулась за ним.
Арчи залаял, все еще не вставая с подстилки — команды не было. От мужика пахло дорогим парфюмом, от его спутников — кожей, металлом и табаком, но он учуял еще и запах агрессии — так часто пахло от людей, которые приезжали на «его» рынок в больших черных машинах. Арчи хорошо помнил этот запах, однажды такая машина гналась за ним по проселочной дороге специально, в открытые стекла палили из пистолетов похожие на только что вошедших охранников мужики, громко хохотали. Он тогда ушел, резко ломанув через придорожные заросли в осенний лес… Зато от вертлявого, который шел последним, пахнуло немытым телом и страхом — с этим запахом Арчи тоже никогда не ошибался. Седой без приглашения сел в кресло, мордовороты встали по бокам, вертлявый остался у двери.
— Станислав, — спокойно начал седой, — Самариху контролирует Холодов Петр Аркадьевич, вы же знаете. Участки на продажу мэр выставил не подумавши, а теперь вот подумал и просил вам передать. Надо выплатить процент — и все будет в порядке. Сумма небольшая — двадцать процентов от контракта, всего каких-то полмиллиона у. е. налом. Для вас сумма незначительная, зато получите все преимущества — никто вас не тронет и стройка пройдет спокойно. Ясно излагаю?
— А если нет? — Стас старался сохранять спокойствие, хотя расклад был понятен.
— А если нет, много проблем будет у вас с этим строительством. — Седой усмехнулся. — Знаете, случаются пожары на складах, пропадает техника строительная, несчастные случаи с рабочими — да мало ли что бывает на таких стройках?
— Денег у меня таких нет, тем более нала. — Стас выбирал слова осторожно. — Да и с чего я должен платить, когда аукцион был официальный, залог я внес, теперь вот расплатился по контракту, деньги банковские, взял в кредит… Раньше надо было предупреждать — я, может, и не пошел бы на аукцион.
— Да, тут промашка вышла, но вы же знаете, глава администрации у нас новый, не при делах был человек, а теперь вот вошел в курс… Так что выбирайте…
— Да я уже все выбрал, мне выбирать нечего. — Стас повысил голос. — А вас прошу удалиться из моего дома, я вас не приглашал.
Арчи в холле гулко залаял во всю мощь. Седой поморщился. Один из мордоворотов вышел в холл и изо всей силы ударил Арчи ногой по больному боку. Тот взвизгнул и вцепился зубами в лодыжку охранника. Мордоворот заорал матом, выхватил из кармана пистолет.
— Грач, стой! — Прикрикнул седой на вертухая. — Без глупостей! Станислав, уберите собаку, пожалуйста, а то разговору мешает.
Стас вышел в холл, поднял Арчи на руки и отнес в спальню, притворив за собой дверь, замок громко защелкнулся. Арчи лег у двери, продолжая глухо рычать.
— Ну так как, Станислав, мы договорились? — невозмутимо спросил седой.
— Я же сказал: прошу покинуть территорию. — Стас стоял напротив, независимо скрестив руки на груди.
Вертлявый подошел сзади и резко ударил его под колени. От неожиданности Стас упал, на него тут же навалились оба охранника, засунули в рот какую-то тряпку, связали руки за спиной. Он брыкался всем телом, уронил торшер и журнальный столик, с которого упали тяжелая пепельница и поднос с посудой, рассыпались журналы. Один из охранников сильно ударил его по лицу, разбив нос, кровь брызнула на светлый ковер.
Арчи в спальне заходился хриплым лаем, кидаясь на дверь — в гостиной шла драка, в которой у его нового Хозяина — он и сам не заметил, что впервые так подумал о сбившем его мужчине, — не было никаких шансов. А он мог бы помочь, но открыть захлопнувшуюся дверь не мог. Наконец по полу проволокли что-то тяжелое, бабахнула стальная входная дверь. Звуки борьбы, хриплое дыхание мужчин сменились тишиной. Арчи лаял еще несколько минут, но дверь так и не открыли. И он улегся около нее, дожидаясь, когда Хозяин вернется.
— Поляков, ты чего дверь не запираешь? — Валерия втащила в прихожую объемистый чемодан на колесиках. — Ты где? Спишь, что ли? Так рано?
Скинула сапоги на высоченных шпильках, с облегчением размяла ступни.
— Стас, ты что, оглох? — Пощелкав выключателями, она вошла в гостиную. — Ничего себе, ты что, дрался тут, что ли? Так и знала, что без меня пропадешь! Ста-ас!
Из-за двери спальни послышалось рычание. Обойдя разруху в центре комнаты, Валерия подошла к двери:
— Это ты рычишь, Поляков? Эй, слышишь?
Громкий лай из-за двери заставил ее отпрыгнуть. Арчи пытался открыть дверь, бил в нее лапой.
— У тебя собака там, что ли? Поляков, ты совсем с ума сошел? Выходи давай! Да что ж это такое! — Она постучала в дверь, лай усилился. Валерия достала из сумочки сотовый, потыкала кнопки. — У тебя еще и сотовый отключен? Ну, ты даешь. Ладно, пойду в душ, а ты спи, раз так.
Повернувшись, она наконец заметила кровь на ковре, присела, рассмотрела внимательнее. Испуганно отшатнулась, прошлась по другим комнатам, заглянула на кухню… Полякова нигде не было.
Валерия села на диван, растерянно поводила глазами вокруг. Набрала номер:
— Кристин, слушай, это я, ну да… Слушай, я вернулась к Полякову, а тут… Да почему-почему, потому! Ну, так вышло, деньги кончились и вообще… А тут, понимаешь, разгром какой-то, кровь на полу, дверь в квартиру открыта, а в спальне у него собака лает. Откуда я знаю какая, дверь в спальню закрыта. Слушай, может, его собака сожрала, а? Да не буду я… Что я им скажу, милиционерам? Думаешь? Ну ладно, позвоню. А ты не можешь приехать, а? Поддержи подругу! Ну ладно, жду.
Валерия набрала короткий номер:
— Милиция? Здрасте! У меня… я вернулась домой, а мужа нет, дверь входная открыта, мебель перевернута, и на полу кровь. Да. Нет, его самого нет, я же говорю… А дверь открыта. Крови? Нет, немного. А в спальне собака лает. Откуда мне знать какая, я из турпоездки только что вернулась. Сидеть? Хорошо, буду ждать. Новая Башиловка, дом 8, квартира 48, домофон, да, 0848…
Валерия заметалась по квартире, пошарила в карманах пальто и курток на вешалке, в ящиках письменного стола, в баре. Там и нашла небольшую коробку, в которой обнаружилась толстенькая пачка тысячерублевых купюр. Она быстро засунула их в свою сумочку и села смирно — ждать милицию…
Милиция приехала через полчаса. Двое в форме и двое в штатском. Один из них, пожилой лысоватый
