нам паштеты, мясо и все остальное, — они все словно с ума посходили!
— Как так — с ума посходили? — Теперь, когда платье было в порядке, Розалинда с распущенными волосами сидела перед зеркалом и недоуменно смотрела в него на свою служанку.
— Болтают без умолку, вот как! — Марджери достала гребень и начала расчесывать длинные вьющиеся волосы своей госпожи. — С ума сойти можно от их беспрерывной болтовни и сплетен. Вся эта чепуха про пиратов, будто бы они собираются высадиться на нашем побережье, — она поделила волосы на две части и начала заплетать косы. — Наняли вроде нормальных парней, и то ли на них жар вертелов так подействовал, то ли что-то еще, но они словно взбесились: порываются куда-то бежать прямо среди ночи. Никогда еще не было такой неразберихи!
Роз достала сапфировые серьги и приложила их к ушам. Это были единственные украшения, которые дочь позволила отцу купить для нее.
— Хорошо, я пойду на кухню и поговорю с ними. А что папа? Он отдыхает, как предписал ему врач?
— Отдыхает. Сейчас с ним ваша матушка. Так что вам бы лучше пойти на кухню, прежде чем эти люди разбегутся на ночь глядя. А главный поставщик, с которым ваш повар имеет дело, потому что его соус самый лучший во всем Дорсете, — так вот, он говорит, что пираты будут бесплатно раздавать вещи.
Роз метнула на Марджери строгий взгляд.
— Здешние пираты никогда не раздают вещей. Они высаживаются в Лалуортской гавани и все, что привозят с собой, продают по немалым ценам.
— Я знаю. Но это наши, местные. От них знаешь чего ожидать. А те, другие, — пираты из Голландии, их называют Морскими Бродягами. Кто знает, что у них на уме! Говорят, они просто раздают людям товары, награбленные с испанских галеонов.
Роз от неожиданности перестала возиться с серьгами и удивленно посмотрела на Марджери:
— Морские Бродяги? Они ни за что не придут в Западный Лалуорт!
Марджери самодовольно скривила губы:
— Попробуйте объяснить это тем сплетникам на кухне!
Розалинда повернулась к зеркалу и, застегивая серьгу, обдумывала неожиданную новость. Кто не слышал о Морских Бродягах! Эти мятежные духом люди были родом из Голландии. Под предводительством принца Оранского боролись против тирании короля Испании не только на суше, но и на море. Но, как ни странно, больше всего на свете Розалинде хотелось, чтобы они высадились здесь и расшевелили этот сонный город. Тем не менее она твердо сказала:
— Они не придут сюда. Я уверена в этом.
— А вдруг придут? — Марджери переключилась на свою любимую тему. — Вы только подумайте, Морские Бродяги! Здесь, в Дорсете! Люди благородного происхождения, изгнанные из своей страны за неповиновение испанскому королю.
Роз критически посмотрела на свою прическу.
— Я не знаю, — сказала она, — но олдермен Тренчард говорит, что король Филипп к ним весьма снисходителен. Боже мой, Марджери, что ты навертела у меня на голове? Я бы предпочла что-нибудь попроще. Служанка стала покорно переделывать прическу.
— И потом, — продолжала Розалинда решительно, — это вообще нас не касается. Наша королева призывает соблюдать нейтралитет, и мы его соблюдаем. А их предводитель — Король Нищих, — что ж, он, возможно, и благородного происхождения. Но только он один.
— О, Король Нищих! — Марджери закатила глаза и поставила зеркало перед Розалиндой, чтобы та могла разглядеть свою прическу. — О нем грезят многие девушки. Говорят, он галантен, отважен и благороден. Настоящий бог моря! Вот мужчина как раз для вас, госпожа. Всем мужчинам мужчина.
— Что за чепуху ты говоришь, Марджери! — Розалинда на этот раз была удовлетворена своей прической и теперь собиралась сменить туфли. — Этот человек — разбойник.
— Вы только представьте себе, — продолжала Марджери, не слушая Розалинду, — отважный красавец в развевающемся плаще, с черной маской на лице, высаживается здесь, в Дорсете, чтобы разыскать самую прелестную из женщин. О, если бы я вдруг очутилась в его объятиях, я бы…
— Вздор, Марджери, — прервала ее Розалинда, — перестань болтать.
— Не знаю, что с вами делать, — вдруг жалобно сказала служанка, протирая туалетный столик, — вы слишком много работаете и совершенно не интересуетесь мужчинами. Посмотрите, скольких достойных людей вы уже отвергли.
— Их интересует только мое приданое, — холодно объяснила Роз.
— А господин Тренчард? Он ведь очень богатый человек. И так сильно влюблен в вас.
— Это совсем не то, — сказала Роз, доставая флакончик с духами. — Тренчард — деловой партнер. С ним я говорю лишь о ценах и товарах. Придержи, пожалуйста, пояс в этом месте, — переменила она тему разговора, — пока я прикреплю флакончик.
У Марджери было скептическое выражение лица, но она продолжила свой допрос:
— А что все эти мужчины, которых выбрала ваша матушка? Они приглашены на бал?
— Думать об этом не хочу.
— Ну что вы, госпожа! Это будет потрясающе: все джентльмены, жаждущие вашей руки.
Розалинда недовольно поморщилась, но спорить не было времени.
— Ты займись Люсиндой, — приказала она, — а я посмотрю, что там у мальчиков.
С этими словами она застегнула на талии пояс и быстро вышла.
Спустя минуту Роз вошла в спальню своих младших братьев. Здесь царил хаос. Джонатан, высокий парень лет шестнадцати, лежал, перегнувшись через подоконник. К счастью, он был уже одет в новый камзол и бархатные панталоны, обшитые стеклярусом. Джонатан многозначительно подмигнул сестре, и ее почему-то охватило смутное беспокойство.
Тринадцатилетний Мэтью в задумчивости сидел с парой разодранных чулок в руках, а младший, Чарльз, препирался с няней. Ему недавно исполнилось восемь лет.
— Я не надену этот гадкий камзол! — Он выворачивался из рук пожилой женщины, пытавшейся натянуть ему камзол через голову. — Ни за что не надену: сегодня очень жарко.
— Как не стыдно, господин Чарльз, — увещевала няня, — сегодня будет столько важных гостей. Вы должны достойно выглядеть за столом. Пусть все обратят внимание на ваши хорошие манеры.
— Я те покажу хорошие манеры! — мальчик грозно помахал кулаком.
Няня в изумлении подскочила:
— Где вы научились этому, господин Чарльз?
Джо и Мэтью тут же отвернулись к окну и стали о чем-то оживленно беседовать, делая вид, что не замечают происходящего. Розалинда стремглав подскочила к младшему брату и схватила его за руку.
— Тише, дорогой. Ты будешь одеваться сам, — сказала она мягко, отдавая ему камзол.
Чарльз посмотрел на нее в замешательстве. Ненавистная одежда была у него в руках. Розалинда нежно поцеловала брата в голову и показала, как удобнее держать камзол, чтобы надеть его.
— Если поторопишься, то после обеда тебя ждут сладкие леденцы.
— Правда? И малиновые будут?
— Обязательно, — ответила Розалинда и стала так осторожно натягивать ему камзол, что мальчик был уверен, будто одевается сам.
— Мэтью, — обратилась она к среднему брату. — Почему ты до сих пор не надел чулки?
— Они порвались. Это все Джо виноват.
— Ничего страшного.
Закончив одевать Чарльза, Розалинда достала пару чистых чулок из комода, кинула их брату и повернулась к Джонатану:
— А ты чего сидишь окно подпираешь? Лучше бы помог мне чем-нибудь. И кстати, где ты был вчера вечером? Мама спрашивала о тебе.
— Ты, Розалинда, лучше занимайся другими делами. Истинное удовольствие наблюдать, как у тебя все замечательно получается, — Джонатан намеренно не отвечал на ее вопрос. — Ты просто превосходно справляешься с ними. — Он кивнул на младших братьев.
Розалинда не успела ему ничего возразить, как в комнату с плачем вбежала шестилетняя Люсинда и
