Чейзу уже известны эти подробности: ему в деталях описали работу шахты и заставили вызубрить все основные положения, касающиеся атомной энергетики. Атомная энергетика — ключевой элемент в электроснабжении Соединенных Штатов в следующем столетии. Поэтому Уильямс слушает вполуха и больше заботится о том, как он выглядит со стороны: нельзя сутулиться, нужно втянуть живот. Журналисты постоянно щелкают фотоаппаратами, вспышки продолжают мелькать, даже когда он закрывает глаза.
Кафельный пол в одном из коридоров мокрый, Мейсон просит их идти осторожно, и экскурсия буквально проскальзывает за угол. А там стоит наряженный в черный комбинезон черноволосый уборщик, на шее у него растет опухоль размером с кочан цветной капусты. При виде них он крайне удивляется, хватает швабру и, ссутулившись, прижимается к стене. Глаза его перебегают с Мейсона на Чейза. Он извиняется. Страшно извиняется.
Экскурсия выходит на улицу, на обзорную площадку, и люди прикрывают глаза от необычайно яркого солнца. С площадки убран снег. Отсюда видны карьеры, один наполовину заполнен пожелтевшим льдом, а другой сужается книзу и напоминает перевернутую пирамиду — его вырезают в земле слой за слоем. Оглушительно грохочет динамит. Рычат моторы погрузчиков и землеройных машин. В их кабинах сидят наряженные в металлические костюмы рабочие, а воздух поступает к ним через сложнейшие системы фильтрации, которые защищают от радиации и пыли.
— Ну, не на сто процентов, конечно, но все-таки защищают, — поясняет Мейсон.
Они снова заходят в здание и топают ногами, чтобы согреться. Затем надевают защитные очки и желтые каски. Пришла пора посмотреть, как перерабатывается руда. Экскурсанты шагают по металлическим мосткам, спускаются и поднимаются по лесенкам, проходят мимо машин-измельчителей, на которых каждая царапина, каждая гайка расцвечена ярко-оранжевой ржавчиной. На стенах повсюду висят счетчики Гейгера и детекторы-индикаторы радона; они дружно тикают, будто часы отсчитывают мгновения, оставшиеся до апокалипсиса.
Группа опускается на нижний уровень. В трясущемся лифте стены изрисованы, а пол облеплен жвачкой. Внизу темно, из входных шахт тянет холодом и плесенью, будто где-то там под землей спит огромное чудовище. Повсюду огромные трубы, которые вытягивают зараженный воздух и закачивают с поверхности чистый, отфильтрованный. Они так гудят, что Мейсону приходится громко кричать. Он рассказывает о затопленных шахтах, рудных жилах, горизонтальных горных выработках. О разных видах тоннелей — гезенках и восстающих горных выработках.
Мимо проходит шахтер с горящим на каске фонарем. Он улыбается им почерневшими зубами, что-то говорит Чейзу по-русски и протягивает ему руку. Уильямс ее пожимает. Вокруг тут же смыкается кольцо телохранителей. Чейзу прекрасно известно: все работники рудника каждый месяц сдают анализ, если люпекс в крови не обнаружен — человека немедленно увольняют.
— Не волнуйтесь, — говорит Уильямс своим охранникам и принимает красивую позу для фотоснимка. — Слишком уж вы у меня бдительные.
Все забираются обратно в лифт.
— А правда, — с усмешкой спрашивает Мейсон, наклонившись поближе к Чейзу, — что вы один раз запустили сырой фрикаделькой в демонстранта-вегетарианца? После экскурсии на мясоперерабатывающий завод?
— Нет, не правда. Это был не вегетарианец, а девушка-вегетарианка.
Мейсон смеется, и Чейзу очень хочется рассмеяться вместе с ним, но смех застревает в горле. Он вспоминает, как скатал шарик из сырого фарша и кинул его, но воспоминания эти будто чужие. Уже не в первый раз Чейз думает, что он здорово поглупел за последнее время. Распахиваются двери лифта, они выходят на решетчатые мостки, внизу под ними виднеются точно такие же и еще одни. Уильямс опускает голову, и на мгновение его охватывает растерянность: на чем это он стоит?
Экскурсия продолжается. Потом в какой-то момент Нил вручает ему телефон, и Чейз отходит в укромный уголок. В трубке уже частит голос Буйвола. Программа «Шестьдесят минут» добивается предсмертного интервью с Джереми Сейбером. А еще журналисты хотят заснять казнь.
— Не хватало еще, чтобы он им что-нибудь наговорил напоследок. Этот тип и так уже причинил
