Однако стремительно прибежавшие подавальщицы, застелившие стол почти белой скатертью и начавшие выставлять на нее жареные колбаски, яичницу, мясные пироги и пирожки сладкие, холодную буженину и сыр, очень быстро примирили парнишку с моим моральным падением.
— Ну что? — вопрос, донесшийся до моего слуха, заставил на миг оторваться от замечательной яичницы, какую можно поесть только в селах.
Хорошенько взбитая с густыми сливками и пожаренная на коровьем масле, а после густо посыпанная мелко порезанным зеленым лучком и петрушкой, яичница буквально таяла во рту, заставляя отодвинуть все проблемы.
— Ни одной, — тихо и виновато отвечал стоящий рядом со столом мужчина в одежде кучера.
— Как такое может быть?! — Дама расстроенно бросила на блюдце ложечку, — это же село! У них в каждом дворе должны быть кони.
— Те, на которых пашут, не подходят для кареты, — безнадежно вздохнул кучер, — а те, которые подходят, все заняты. Ярмарка.
— Вот видишь, Мэлин! — Укоризненно произнес я, строго глядя на бастарду, и ни на миг не озаботившись приглушить голос, — не нам одним не повезло! Нужно принимать неудачи философски, зато нам не придется ломать голову, где поставить коляску!
— Но дядя! — Звонким голосом, вполне сошедшим за юношеский, возразила ведьмочка, — ты же знаешь, что я не неженка! Просто нога еще болит… мне не выдержать весь день в седле!
— Будем чаще останавливаться… прихватим часть ночи, — самоуверенно пожал плечами я, — но возвращаться уже поздно. Ничего страшного, если не приедем вовремя. Взгляни, вон те благородные дамы, похоже, вообще никуда не приедут, а ведут себя стойко, как воины.
— Простите, — не выдержала благородная дама, и я вздохнул с облегчением, ну наконец- то до нее дошло, — у вас случилась какая- то беда?
— Ну что, вы, госпожа, — с учтивой небрежностью ответил я, — это не беда. Так, небольшая неприятность. Сломалась ось у коляски, в которой ехали мальчики, и теперь они вынуждены ехать верхом.
— О, боги, — всплеснула она руками, а в глазах я прочел именно то желание, которого и добивался, — а у нас как раз наоборот! Карета совершенно цела, но ночью пала одна из лошадей! Говорят, в сене попался болиголов, но мне от этого не легче! Меня ждет жених, и если я не приеду, он может расторгнуть помолвку.
— То есть, вы хотите сказать… — притворился я недогадливым пеньком, — что мы могли бы…
— Вот именно! У нас полно свободного места, и ваши мальчики могут ехать в карете. А лошадей запряжем… ведь их можно запрягать?
— Конечно, — пожал я плечами, — прикажите вашему кучеру выбрать тех, что ему понравятся. Но вы точно уверены, что мальчики вам не помешают?!
— Ах, ну конечно уверена, — дама вскочила из- за стола, — мы идем собираться, нам достаточно десяти минут.
— Ждем, — сообщил я вслед метнувшимся в сторону ведущего в комнаты коридора новым спутницам, но они уже не слышали.
— А где ваши лошади? — Кучер стоял рядом со столом, стараясь не смотреть на еду.
— У коновязи, успеете запрячь, — мне стало понятно, что бегая по селу в поисках лошадей, мужчина не успел поесть, — присядьте и позавтракайте. Иначе я буду тревожиться за подопечных.
— Я возьму с собой…
— Садитесь и не спорьте. И скажите, хозяин гостиницы возместил ущерб? Ведь это его сено.
— Увы, — покачал головой кучер, присаживаясь на край стула, — сено и овес мы везли с собой, госпожа Эрника не так богата, как хотелось бы.
— Вот как, — буркнула Мэлин, и я послал ей предостерегающий взгляд.
Нам не стоит сейчас привлекать к себе лишнее внимание и ссориться с хозяином этого заведения. Обозленные люди очень мстительны. Ну а мне так вообще нельзя вмешиваться в те дела, на которые нет контракта.
Глава 16
Как вскоре выяснилось, ситуация у госпожи Эрники была действительно безвыходная. В довольно потертую дорожную карету изначально было запряжено только две лошади вместо положенных трех, и одна ее увезти просто не могла. Я предложил кучеру запрячь карету тройкой, добавив двоих наших лошадей, и он просто расцвел от счастья.
— Не благодарите, — остановил я мужчину, — такая сделка выгодна и нам. Мы уже два часа в дороге, специально выехали пораньше, чтоб не гнать лошадей и пощадить ногу моего племянника.
— А почему вы не стали ждать, пока починят?
— Наша коляска сломалась поздно вечером, и мы оставили ее на обочине лигах в двух от маленькой деревни. А когда приехали и нашли ночлег, выяснили, что хороший мастер как раз в отъезде. Столько ждать мы не могли.
Уж если пришлось врать, то выбирать нужно тему с которой знаком не понаслышке. Я описывал кучеру подлинный случай, произошедший со мной осенью, и он ни на секунду не усомнился в моих словах.
Пока мы перегружали в багажный ящик свои мешки, саквояжи и седла, я успел настрого предупредить подопечных, чтоб не рассказывали спутницам небылиц, и вообще больше помалкивали. Никогда не стоит недооценивать чужую наблюдательность. Затем незаметно бросил на карету защиту и следилки, и первым выехал из распахнутых ворот.
Мои подозрения насчет того, что у хозяина имелись какие- то собственные планы на постоялицу, получили за это короткое время несколько весомых подтверждений, и я уже успел пожалеть, что так опрометчиво навязался ей в компаньоны. Вот уж точно права поговорка, что беда беду притягивает, не хватало мне только ее проблем. И отказаться от сделки уже было поздно, хотя, если бы я был один, возможно и попытался. Но только не теперь, когда мои подопечные и так косятся на меня осуждающими взглядами.
Однако до большого села, где я наметил остановку на обед, мы добрались вполне сносно, госпожа Эрника оказалась совершенно не капризна. Да, если посудить, и не пристало капризничать девушке, имеющей, как рассказал мне по секрету кучер, лишь знатное имя, да погрязшее в долгах маленькое имение в глухом уголке этой провинции. Вот и засиделась в невестах почти до тридцати лет, если бы не приехал к управляющему друг, вполне могла остаться вообще без жениха.
Я перевел для себя слова конюха несколько иначе, но говорить об этом ничего не стал, сейчас самой большой моей мечтой было доехать до Черуны и распрощаться с госпожой Эрникой и ее молчаливой, неприметной камеристкой. Я бы ее и не заметил, эту белесую даму с водянистыми глазками, если не почувствовал идущий от нее поток жгучей неприязни, когда проверял перед отъездом эмоции улыбающегося как зазывала в цирке хозяина. И потому, накладывая на всех защиту, на нее прицепил самое простое, что пришло на ум, ментальную липучку.
— Господин Иридос! — остановил меня встревоженный голос госпожи Эрники, когда я, выбрав корчму по самым чистым окнам и подметенной дорожке, свернул к воротам, — мой жених написал, чтоб я остановилась на обед в харчевне «три листика».
Поселиться в харчевне, где у вас отравили лошадь, тоже он посоветовал? — Так и рвался из меня язвительный вопрос, но вслух я его так и не задал. Ведь не поймет, примет за оскорбительный намек, начнет дуться… Нет, таким людям нужно все разжевывать, как младенцам, и абсолютно не гарантировано, что они и после этого поверят в собственную несообразительность.
— А почему он рекомендовал именно ту харчевню? — Состроил я самую заинтригованную
