сначала усыпить, а внушать когда вернусь?
Сигнал от следилки пришел в тот миг, когда я свернул на лестницу, ведущую на чердак, и я опрометью бросился назад, от всей души радуясь, что не придется ничего кастовать на любительницу горячих развлечений и расходовать кровные монетки. К деньгам, переданным мне Кахом, я пока не прикасался, там были только золотые, по полсотни в одной монете. Тратил я пока собственный гонорар, полученный перед отъездом из крепости и деньги, выданные на дорогу Сагоном.
Белобрысую крысу, притворяющуюся тихой скромницей, я догнал уже во дворе, и хорошо, что на мне был отвод глаз, дама беспрестанно оглядывалась и оказалось чрезвычайно бдительной.
Пришлось усилить невидимость, добавить щиты и убрать звук своих шагов, на улицах, освещенных редкими фонарями, было уже пустынно и даже мягкие туфли могли выдать хрустнувшей веточкой или легким топотом. И вот только в этот момент понял, что дама далеко не впервые вышла на подобную прогулку, несмотря на мой почти звериный слух, звука ее шагов я не слышал.
Скверно. В королевстве есть тайная стража, которая занимается такими преступлениями, и занимается очень рьяно, насколько я осведомлен. Королева в этом вопросе очень сурова.
Маглоры же вмешиваться в дела тайной стражи предпочитают только по контракту, и то с большой неохотой. И мне сейчас нужно не красться за дамочкой по улице, а бежать к дежурному офицеру и излагать все по порядку. Но если я так поступлю, все, кто нас ищет, мгновенно ринутся в мою сторону, со временем я утвердился во мнении, что утечка информации где- то в королевской канцелярии. Причем на самом верху, ведь не докладывает же ее величество мелким чиновникам своих планов насчет устройства судеб бастардов?!
Еще меня уже третий день беспокоил тот факт, что я не получаю магических вестников. И чем дальше, тем сильнее. Возомнить, что королеву ничуть не волнует вопрос, где это мы загуляли, было бы просто смешно, после того, как она предприняла столько усилий, чтоб заполучить для девчонки воспитателя- мага и научить ее элементарному обращению со своими способностями. Но посылать письмо первым я не торопился, по той же причине, опасался предателей, и ждал встречи со стражником.
Камеристка тем временем свернула к затрапезной гостинице, и я язвительно фыркнул про себя, разом позабыв про собственные проблемы. Бедную провинциалку явно намеревались поместить в каком- то притоне. Если она чудом доберется до этого города.
Войти в ворота женщина не успела, сбоку коротко свистнули и она повернула в ту сторону.
— Гара, змеи тебя забери, — тихо рыкнул мужской голос, — что за шутки?
— Какие шутки, — так же зло отозвалась она, — эта дуреха договорилась с путешественниками, сломавшими коляску, и они впрягли в карету своих лошадей.
— А где вы обедали?
— Они ее пригласили в знакомый трактир, там хорошо кормят, — так же с вызовом отвечала камеристка, — а сейчас она вообще связалась с толпой господ, едущих на ярмарку, и ночует в «белом тюльпане».
— Откуда у неё столько денег?
— Господин, который дал лошадей, заплатил. Он вообще очень странный… девки к нему клеятся, как к нашим друзьям.
— Вот гадские змеи. Гара, напои её чем- нибудь… чтоб отстала от этой компании. Можешь свалить на непривычную воду или еду. Как они уедут, дашь знак.
— Ладно, — пообещала она, — ты меня проводишь?
— Сама дойдешь, — грубовато усмехнулся незнакомец, которого я уже ненавидел, — незачем мне ноги бить.
— А если на меня нападут? — девушка явно кокетничала, но мужчина не был расположен к нежностям.
— Если нападут, приплати за смелость.
Вот как, зло ухмыльнулся я, значит, девица ничуть не лучше дружка. Как мило. Тогда у меня больше нет никакого повода ее жалеть.
Подождав, пока она отойдет подальше, я протянул к направившемуся в таверну негодяю воздушную петлю, захватил его за горло, и подтащил к себе. У меня пока не было четкого плана, что именно я с ним сделаю, все будет зависеть от его признаний.
Отвод глаз и подчинение четвертой ступени я бросил одновременно, затем снял петлю и тут же понял, что поторопился. Мои заклинания, рассчитанные на обычного человека, каким подлец казался, если судить по ауре, натолкнулись на мощные щиты, вступили с ними в противодействие, и начали затухать. Я подобрался и спешно кастовал более мощное подчинение и ошеломление, судя по тому, как полузадохнувшийся противник шарит по груди, там у него висят не простые защитные амулеты, а заряженные боевыми заклинаниями артефакты. И если ему удастся их активировать, о том, чтобы разобраться с этим делом потихоньку, можно будет забыть.
Боевые заклинания редко обходятся без шума. То окно заденешь, то крышу… то стену снесешь, нет, нужно его остановить любым способом.
Но его, как оказалось, вовсе не пугал шум. И всего через несколько мгновений я точно знал, почему. Два заклинания снова столкнулись в противоборстве, сгорая и выбрасывая излишек заключенной в них магии, и в этом, видимом только одаренным голубоватом свечении, с ауры незнакомца постепенно сползло искажающее заклинание. И одновременно с этим он начал окутываться знакомым коконом звериного облика.
Великая пентаграмма, свирепея, рыкнул я, кастуя так любимую мной в последние дни молнию, что- то многовато в этой области оборотней!
Сигналка сработала всего через мгновение после того, как он упал, и я отступил на несколько шагов, чтоб держать в виду и поверженного врага и несущегося ему на помощь оборотня.
— Маглор Иридос? — еще не услышав этот шепот, я уже осознал что ошибся, этот оборотень бежал на помощь не к нему, а ко мне.
— Что ты здесь делаешь? — холодно спросил я Агана.
— Ках послал, — честно признался он, — чтоб помог.
— Женщину видел? — Не стал я читать ему бесполезной лекции.
Все равно он уже тут, и думать о том, что с ним делать, я буду позднее.
— Да.
— Задержи, но учти, она тоже оборотень. И умеет драться. Я тебя догоню.
Выдавая это указание, я уже тянулся к противнику поисковичком, чтоб убедиться, больше ему не удастся поймать в сети лжи ни одной провинциальной дурочки.
Зря сомневался, молния не подвела. Я окружил себя и его непроницаемым пологом, зажег светлячок и, брезгуя прикасаться к негодяю руками, выгреб воздушной рукой всё, что было в его карманах. Заодно снял амулеты и оружие.
Рассовал по сразу ощутимо потяжелевшим собственным карманам, и тяжко вздохнул, похоже, я падаю все ниже и ниже. Теперь я не только убийца, но и мародер. Но и оставить все это было бы неправильно и даже глупо.
Начертив над телом знак полного развеивания, я повернулся, и, не оглядываясь, пошел прочь, больше мне здесь делать нечего.
Агана и камеристку я нашел в небольшом тупичке возле запертых на ночь ворот. Парень догадался закрыться коконом, но захватить оборотицу в плен не сумел, хотя не давал ей ни превратиться в зверя, ни уйти.
— Ну что ты глупенький со мной воюешь, давай договоримся по- хорошему, — нежно ворковала она, и даже на меня на миг накатило умиление, и тут же рассеялось, сожженное бдительными щитами.
— Со мной договорись по- хорошему, — в этот раз, поймав гадину воздушной петлей, я не отпустил ее, пока не кастовал полное подчинение третьей ступени, и не проверил, что оно подействовало.
— Хорошо, господин, — безучастно произнесла Гара, и в ее эмоциях больше не было ни зла, ни ненависти.
— Сейчас ты пойдешь к госпоже Эрнике и все ей расскажешь. И про управляющего и про жениха, и про то, кто отравил ее лошадь. А потом пойдешь к дежурному офицеру тайной стражи и признаешься ему во
