— Непременно.
Потом, когда причин для беспокойства станет меньше.
Брокк принес гранаты. Не те, которые камни, но крупные, бледно-розовые плоды с толстой кожурой, под которой скрывались вызревшие темные семена. Гранаты Брокк разламывал пополам, семена выбирал и складывал мне в ладонь. Я же ждала, когда их соберется много: так вкуснее.
А Хвостик, устроившийся на плече, норовил украсть зерна.
— Ты выглядишь лучше, — осторожно заметил Брокк.
Он появлялся в поместье часто, хотя никогда не задерживался надолго.
— Ага…
— Все хорошо, как понимаю?
— Ага…
Раньше Брокк остерегался задавать вопросы.
— Завтра… — он замялся, и несколько зерен выскользнули, чтобы затеряться в высокой траве, и Хвостик, сложив крылья, рухнул следом. Он вздыхал, скрежетал и пищал, жалуясь на этакую мою бесхозяйственность. Но вместо гранатовых зерен поймал огромную бронзовку с медными надкрыльями. — Завтра моя сестра выходит замуж. Эйо, как ты к нему относишься?
Брокк по-прежнему избегает называть Одена по имени. Эти двое относятся друг к другу настороженно, но… скорее дружелюбно.
Я же облизываю пальцы, выкрашенные гранатовым соком.
Кислые.
И кажется, под ногтями опять трава. Надеюсь, это отмоется, не хочу быть чумазой невестой.
— Как отношусь…
Сложный вопрос.
— Мне нравится, когда Оден рядом. Не потому, что мне это нужно… то есть, нужно конечно, но… и просто нравится. Спокойно как-то.
— И только?
Нет. Не только. Сегодня мы проснулись одновременно и лежали, глядя друг другу в глаза. И я моргнула первой, а Оден поцеловал кончик носа.
Я знаю рисунок его родинок.
И еще, что он обожает сладости, хотя почему-то стесняется, поэтому шоколад доставляют якобы для меня…
Во сне он держит меня крепко, настолько крепко, что даже в туалет приходится отпрашиваться. И Оден сквозь сон ворчит, но ждет возвращения. Я же возвращаюсь на нагретое место, прижимаюсь к нему и чувствую себя при этом совершенно счастливой.
Мне хочется, чтобы счастье продолжалось вечно.
— Ясно, — Брокк высыпал мне в ладонь горсть гранатовых зерен. — Дело в том… я уверен, что все это — ложь, но слухи ходят самые разные. Вот.
Он вытащил из кармана газетный лист.
— Мне кажется, ты должна знать. Извини, если испорчу настроение.
Я читала. И перечитывала. И снова перечитывала, не веря ни одному слову.
— Это… неправда. Все неправда!
Они просто не знают… не видели, каким он был. Придумали все… и ведь поверят. А Оден слишком гордый, чтобы оправдываться. Да и как?
— Эйо, вам придется нелегко. Это только начало. И будет еще хуже, а ответить так, как следовало бы, он не сумеет.
Это как?
И Брокк вместо пояснения вытянул искалеченную руку.
— Вызов ему не бросят. Напрямую во всяком случае. А остальное зависит от того, сколько у него терпения.
Много. Вот только и оно не бесконечно.
— Слухи надо просто переждать, Эйо.
Железные пальцы гладили волосы.
— Рано или поздно от вас отстанут, но до этого времени ему нужна будет поддержка.
— А мне казалось, что ты его недолюбливаешь.
Я скомкала газету, и Брокк, отобрав листок, спрятал его в карман.
— Недолюбливаю, — спокойно согласился он. — Я не могу любить того, кто нагло украл мою сестру.
— Ты ревнуешь!
— Конечно, ревную. Я только-только тебя нашел…
— Я сама нашлась!
— Конечно, сама. Нашлась и опять потерялась. Бросила несчастного больного брата…
Вот несчастным Брокк совершенно не выглядел. И поймав мой испытующий взгляд, фыркнул:
— Вы все равно завтра поженитесь, — добавил он другим тоном. — А разводы у них не приняты, и тебе придется с ним жить.
До конца дней моих… и почему меня больше не пугает такая перспектива?
— Я не хочу, чтобы ты была несчастна в этом браке.
— Я не несчастна.
Правда, брака пока нет.
Но ведь завтра уже близко… ближе, чем кажется, потому как небо темнеет. Скоро ночь.
А за ней и утро.
— Эйо, ты же знаешь, что я тебя люблю? — Брокк поднял дракона, так и застывшего с жуком в пасти. Лапы бронзовки скользили по броне, жвалы шевелились, и Хвостик дрожал, но не отпускал добычу.
— Знаю.
Любит. И возвращается сюда, пытаясь примириться с королевским приказом, Оденом и свадьбой. Шутит. Приносит гранаты. И не скрывает правды, пусть бы неприятной.
— И брак еще не означает, что ты должна позабыть про со-родичей… я буду за тобой присматривать.
Звучит почти угрозой. И вид у Брокка на редкость серьезный, торжественный.
— Он сказал, что хочет перебраться за Перевал. И возможно, это правильное решение… — сунув мизинец в рот дракону, Брокк заставил его разжать челюсти. — Я часто бываю в Долине, едва ли не чаще, чем здесь. И в том моем доме места хватит всем… пока своим не обзаведетесь.
Хвостик дергался и шипел, норовя выскользнуть из цепких пальцев Брокка. А получившая свободу бронзовка не спешила спасаться бегством. Она уселась на ветке крыжовника и медленно, издевательски, начищала поцарапанные надкрылья.
— Хотя вряд ли ему этот вариант придется по вкусу. Гордости в Высших порой больше, чем разума.
— Оден хороший, — я протягиваю Брокку пару красных зерен. — Он действительно хороший…
Глава 38
Свадьба
Этой ночью не спалось обоим. Оден лежал на животе, причем поперек кровати вытянулся и локти расставил. И когда мне надоело притворяться спящей, я просто села и спросила:
— О чем думаешь?
— Обо всем понемногу.
— Плохие мысли или так?
— Скорее так, — он повернулся ко мне. — Может, мне уйти?
