Оден снова забылся.
Сам виноват.
— Это его подарок.
Лицензия и два браслета из королевской стали. Замена, которая заставляет остро ощущать собственную неполноценность. Но хотя бы не кольца, которыми люди обменивались.
— Передай мою искреннюю благодарность.
— Обязательно.
Ветер коснулся золотых колокольчиков и на мелодичный перезвон их отозвались скрипки.
Церемония началась.
— Оден, — Виттар сжал руку. — Пожалуйста, не лезь в драку. Будь рядом с невестой. Просто будь рядом с невестой.
Конечно.
У него была невеста. Самая прекрасная девушка в мире.
Тору мутило с самого утра.
Она знала, что тошнота при беременности явление обыкновенное, и надобно перетерпеть. Терпела. Пыталась. Уговаривала, что нынешний день никак не подходит для болезни, ведь невозможно остаться в постели и свадьбу пропустить.
— Глупости, — Виттар придерживался иного мнения. — Тебе надо отдохнуть, а свадьба... там хватит гостей.
Как-то странно он произнес это. И лицом потемнел.
— Но твой брат...
— Переживет. И поймет. Завтра тебе станет легче, тогда и поздравишь. А теперь ложись, отдыхай...
Он сам отнес Тору в постель. И шторы прикрыл, чтобы солнечный свет не мешал ей. И присев рядом, взял за руку.
— Завтра будет день и все переменится... — Виттар гладил пальцы, явно думая о чем-то своем. — Ты проснешься к завтраку... или проспишь завтрак.
При мысли о завтраке рот наполнился кисловатой слюной.
— Если захочешь, вдвоем... или вчетвером. Тебе будут рады больше, чем мне. Я вообще неуживчивый.
— Ты хороший.
— По-моему, только ты так думаешь. Закрывай глаза...
— А ты...
— Я вернусь. Знаешь, я все-таки поступил вопреки голосу разума, но при этом спокоен. Наверное, потом, позже, буду жалеть, что момент упустил, но... с сожалением я как-нибудь управлюсь. А Оден больше, чем кто-либо заслужил жить так, как ему хочется.
Его голос убаюкивал, и Тора поддалась искушению. Будет вечер. Ночь. И утро. Тошнота пройдет. Уже почти прошла.
...Виттар рассказывал о завтрашней прогулке в саду. О том, что день будет непременно солнечным, ясным, и такой нельзя не использовать. А можно садом не ограничиваться, но заложить коляску... или две... надо привыкать к странной его семье.
Альвы — тоже люди...
...и может, у Торы получится повлиять на девчонку. Где это видано, чтобы леди в штанах расхаживала? На месте ее братца Виттар давным-давно за розги взялся бы. А тот потворствует... он интересный парень, и Крайт к нему просится поработать. Виттар еще не решил, конечно, но решит... эти двое на одном языке говорят. И Крайту полезно будет пожить своим умом... ну почти своим, потому как совсем без присмотра его оставлять нельзя.
— Спи, мой найденыш, — он наклонился, но не поцеловал, лишь волосы убрал с подушки. — Спи. Завтра будет нашим...
Она и вправду заснула, а проснувшись, обнаружила, что комната пуста. Тошнота отступила, и головокружение тоже. Тора чувствовала себя почти хорошо, во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы встать с постели.
Сумрачно. Сколько она проспала? По ощущениям — вечность, но на самом деле вряд ли дольше нескольких часов. И раздвинув шторы, Тора зажмурилась от яркого солнца.
К горлу подкатил тугой ком, и Тора, зажав руками рот, заставила себя дышать часто и быстро. Надо вернуться в постель... сейчас она соберется с силами и...
...еще минутку постоит.
...или две.
Присядет вот... сидя всяко легче.
И кресло так удобно стоит, у окна. Скинув подушки на пол, Тора забралась в кресло с ногами. Она просто посмотрит...
...о свадьбе Торы «Светская хроника» упомянула.
...и кто-то прислал цветы, а еще — открытки и поздравления, впрочем, тогда Торе было как раз не до поздравлений. А сейчас вдруг стало грустно.
Мама о своей свадьбе часто рассказывала.
О том, что отец долго добивался согласия у райгрэ, а добившись, боялся, что тот в последний миг передумает. И страхом ведомый, купил специальное разрешение, позволявшее пожениться сразу.
Он подарил маме то самое ожерелье, которое осталось у Торы.
...мама его любила.
...и отца тоже, даже когда им случалось ссориться, все равно любила. А он — ее, и мириться первым приходил. Садился у ее ног и сидел, разбирал нити в ее корзинке для рукоделия. Мама же ворчала, что без помощи обойдется...
...тогда Тора не задумывалась, каким будет ее собственный супруг: мама говорила, что еще успеется, что некуда спешить. А свадьбы куклам все девочки устраивают.
И Тора улыбнулась, вспомнив, как рисовала на фарфоровой руке завитки обручального браслета, а изысканное платье малиновым вареньем выкрасила, чтобы как настоящее. Его так и не удалось отстирать...
...ее подвенечным нарядом стал чей-то плащ, залитый кровью Виттара.
...и уже Король вывел узор из живого железа, сплетая жилы.
...чем не игра?
Странные мысли, беспокойные.
И словно шепчет кто-то, что этой игрой не стоит увлекаться, что Торхилд оказалась в этой комнате вовсе неслучайно. Прежде тошноты она не испытывала. И сонливости такой. Да и вовсе была здорова.
А вдруг именно сегодня...
...и Виттар еще так уговаривал остаться в постели.
...что-то должно было произойти.
...или уже произошло? И ответ очевиден: он стыдится своей жены.
— Нет, — сказала Тора вслух, желая заглушить мерзкий шепот. — Он очень добр со мной.
...потому что Тора беременна. И он вовсе не желает причинить вред ребенку. А когда тот появится на свет...
— Тебя нет. Не существует. И все — ложь...
...но разве ложь, что Тора сейчас одна и в доме? Заперта? Это ведь легко проверить. И Тора, встав, решительно подошла к двери. Та была открыта, только за порогом двое гвардейцев стояли.
— Леди, вам что-то нужно? — под их взглядами становится неуютно, и Тора отступает.
Ей нужно понять, что происходит.
— Вам дурно? Позвать врача?
— Н-нет.
— Послать за горничной?
— Нет... я просто... извините.
