следующего лета. А в каменных колыбелях рождается огонь.
Мне нравится смотреть на него.
А дождь словно бы жалуется. Я же сочувствую, пусть и не понимаю больше воду. Ответить тоже не способна: лоза оставила меня.
Больно?
Нет.
Непривычно только. Я стараюсь не думать о том, вернется ли сила. Быть может, да. Быть может, нет. Я жива и это ли не главное?
Жива и почти счастлива.
Есть дом. И брат.
Дракон.
Цветочное лото на троих — за Хвостика играем по очереди. Бочонки в холщовом мешочке перекатываются, стучат друг о друга, и, сунув руку, я стараюсь нащупать чайную розу. Только ее не хватает для победы. Брокк хмурится и пальцем грозит: ему нужны незабудки и тигровая лилия.
— Не жульничай! — братец тянется, чтобы отобрать мешок, но я успеваю выхватить бочонок.
Сжимаю в кулаке.
И загадываю: если все-таки роза, то Оден сегодня появится... или завтра... послезавтра — самое большее. Я так устала ждать. Верю. Знаю, что придет. Он ведь клялся и клятву не нарушит, но... дождь за окном. Осень. И почти месяц тишины.
Хоть бы слово написал...
Вначале ждать было легко. Я много спала и много ела, пребывая в каком-то умиротворенном, расслабленном состоянии, в котором просто не оставалось места сомнениям. Закрывая глаза, я представляла себе, что Оден рядом. И присутствие его было таким явным, что сны получались легкими, акварельными.
Но слабость уходила.
А одиночество разрасталось. И в какой-то момент я возненавидела вечера за то, что чувствовала себя потерянной. Я сидела допоздна, но все равно приходила к пустой кровати, ложилась, закрывала глаза и говорила, что ждать осталось недолго.
Потом наступало утро.
И новый день. Тоска отступала.
— Ну? — Брокк протянул ладонь, требуя бочонок. — Что там?
Сирень.
И выиграл Хвостик... везет ему.
— Повторим? — предложил Брокк, складывая бочонки в мешок. — Если ты не устала.
— Не устала, но... не хочется. Извини. Лучше расскажи, что нового слышно.
Устроившись на ковре, я положила голову Брокку на колени и закрыла глаза. Под его истории легко дремать. А он говорит о скачках, которые состоялись неделю назад... и о королевском театре, где случился скандал перед самой премьерой... о гадальном салоне, открывшемся на площади и за несколько дней ставшем известность благодаря некой даме... о пожаре, что произошел в редакции «Сплетника»... о том, что после Зимнего бала Король вновь обратит взгляд на запад и разделит земли за Перевалом...
...и ходят слухи, будто бы Его Величество собираются жениться.
Про Одена ни слова.
Я не спрашивала. И Брокк молчал.
— Эйо, — он передал мне дракона. И Хвостик долго топтался, устраиваясь на моем животе. — Послезавтра я возвращаюсь за Перевал. Я и так слишком много времени потратил.
Ему позволили остаться со мной, но время истекло.
И наш род слишком многим обязан Королю, чтобы Брокк мог игнорировать приказ. Да и... ему ведь нравится его работа. У него только и осталось, что мастерство.
А еще я.
— Если хочешь, я возьму тебя с собой.
— В Долину?
— Можно и туда, дом все равно пустует, но вообще-то на Полигон. Я покажу тебе драконов и...
— Спасибо.
Уехать? За Перевалом тоже осень, но с Брокком я не буду одна.
А Оден?
Он ведь обещал вернуться за мной.
— Послезавтра, — Брокк провел пальцем по переносице. — Я не хочу оставлять тебя без присмотра.
Брокк собирался добавить еще что-то, но промолчал.
Наверняка, это связано с Оденом.
И с отъездом.
На этот раз я долго сижу в темноте, прикладываю ладони к влажному стеклу, силясь разглядеть хоть что-то за пеленой дождя. Потом все же возвращаюсь в постель и закрываю глаза. Считаю до десяти.
До ста.
И тысячи. А потом от тысячи — обратно... я засыпаю все-таки, а просыпаюсь, когда лица касается что-то мокрое и холодное.
— Тише, радость моя, — широкая ладонь зажимает мне рот. — Тише, это я...
Оден подхватывает меня на руки и прижимает к себе. Он вымок до нитки, и с волос капает, с рукавов, а ботинки наверняка грязные.
— Ты...
Я цепляюсь за шею, трогаю лицо, а он ловит пальцы губами.
— Я... я же говорил, что вернусь за тобой.
Наверное, я смеюсь слишком громко, и Оден, пытаясь унять этот смех, целует. А потом садится прямо на ковер и все-таки выпускает меня.
— Эйо, выслушай меня, пожалуйста. Это очень важно.
Слушаю. Сажусь рядом, держусь за руку, чувствую себя совершенно счастливой.
— К сожалению, Король все еще склонен считать наш брак недействительным. Он не скреплен жилой, что оставляет ему возможность связать меня с... другой невестой. Даже без моего на то согласия. Поэтому у нас два варианта.
Он выдохнул и отжал левой рукой волосы.
— Первый — отправиться за Перевал. Возможно, что и дальше. Нам придется скрываться всю оставшуюся жизнь. Наши дети, если таковые появятся, вряд ли будут признаны родом. К тому же высока вероятность, что рано или поздно нас найдут.
Снова дорога?
И редкие остановки в безымянных городках?
Порой письма для Брокка... и то их небезопасно будет писать.
Брокку придется докладывать об этих письмах. А незнание его добьет.
Жизнь, лишенная равновесия. Но все-таки вместе.
— А второй вариант?
— Есть кое-что, что стоит выше Короля. Предвечная жила. Она будит Живое Железо... или убивает носителя. А еще, оказывается, способна связать две нити в одну. Это тоже своего рода ритуал... и даже у Короля не получится перешагнуть через него.
Предвечная жила? Это означает...
— Каменный лог, моя радость, — Оден выпускает мою руку. — Сейчас сила лозы молчит... и это — хороший шанс. Полукровки... те, которые люди, почти всегда выживают. Они слышат зов, но не так, чтобы не суметь воспротивиться ему...
...дед говорил про Каменный лог.
А мама отказалась и думать.
Слишком опасно.
