со скалистого обрыва над Гудзоном. Ее допрашивала полиция, и все
семейство, включая меня, возмущалось такой подозрительностью, но, может
быть, она и в самом деле легонько его подтолкнула? Стелла, следующая но
старшинству, вышла за алкоголика, он окончательно спился и умер. Но Стелла
была женщина вздорная, изменяла ему, так, может быть, ее поведение
ускорило его смерть? У Джессики муж утонул при загадочных обстоятельствах
в озере Джордж, когда они, остановившись там в мотеле, вздумали пойти
ночью купаться. А муж Лоры погиб в автомобильной аварии, когда за рулем
сидела Лора. Неужели все они - убийцы? - подумал я. Неужели я породнился с
целым выводком закоренелых убийц? Неужели Зена с досады, что не стала
членом конгресса, замышляет убить меня? Нет, едва ли. Я не столько
опасался за свою жизнь, сколько жаждал ласки, тепла, любви, радушия - всех
невинных радостей, которые, как я твердо знал, возможны в этом мире.
На следующий день в обеденный перерыв один сослуживец рассказал мне,
что встретил в гостях некую Лайлу Смайт, девицу, по его словам, безусловно
доступную. Мне-то было нужно другое, но я не устоял против мучительной
потребности возобновить знакомство с более отзывчивыми образчиками женской
половины человечества. Мы простились у дверей ресторана, после чего я туда
вернулся, чтобы найти в справочнике телефон Лайлы Смайт и попробовать
договориться о свидании. Одна из лампочек, освещавших справочник,
перегорела, печать казалась бледной и нечеткой. Я нашел ее имя, но оно
стояло в самом темном углу страницы, прижатом обложкой, и прочесть номер
оказалось нелегко. Что это, неужели я теряю зрение? Мне нужны очки или
освещение очень уж плохое? Забавная вроде бы получается ситуация: человек
решил завести любовницу, а сам уже не способен прочесть строку в
телефонном справочнике! Двигая головой взад-вперед, как утка, я наконец
разобрал номер коммутатора, потом чиркнул спичкой, чтобы прочесть
добавочный. Горящая спичка выпала у меня из пальцев и подожгла страницу. Я
стал дуть на огонь, но от этого он только запылал веселее, и пришлось
сбивать его руками. Я невольно оглянулся - что, если кто-нибудь видел? Так
и есть - возле будки стоял высокий поджарый мужчина в пластиковом берете
поверх шляпы и прозрачном синем плаще. Я испугался. Мне почудилось, что он
что-то олицетворяет - не то совесть, не то грех, - и я вернулся на работу,
а Лайле Смайт так и не позвонил.
Вечером, когда я мыл посуду, Зена появилась на пороге кухни.
Обернувшись на ее голос, я увидел у нее в руке мою бритву (щетина у меня
жесткая, и я бреюсь "опасной" бритвой).
- Ты бы не раскидывал такие вещи где попало! - кричала она. - Если
жизнь тебе дорога, не раскидывай такие вещи где попало. Другая на моем
месте тебя бы на куски изрезала за все, что я вытерпела...
Я не испугался. Что я ощутил? Не знаю. Замешательство, предельное
замешательство и еще какую-то необъяснимую нежность к бедной Зене.
Она ушла наверх, а я продолжал мыть посуду и думал, во многих ли домах
на нашей улице происходят подобные сцены. Но господи, господи, до чего же
мне в эту минуту хотелось хоть немного, мягкости, кротости, ласки, шутки,
уюта и доброты. А покончив с посудой, я вышел черным ходом во двор. В
сумерках мистер Ливермор брызгал из пульверизатора краской на бурые
проплешины своего газона. Мистер Ковач жарил рябчиков. Не я придумал этот
мир со всеми его парадоксами, но путешествовать мне не привелось, и
