пахло землей. Я поднялся с ней по ступенькам в комнату с высоким потолком,
где фестонами висела паутина, и опустил свою ношу на диван. Ассунта
следовала за мной по пятам, причитая:
- Я не виновата!
А я пошел отсчитывать сто двадцать семь ступенек вниз, в поселок.
В воздухе плыли клочья тумана, но ветер, дувший из Африки, был горячий,
как воздух в духовке. В доме у священника не оказалось никого, однако я
обнаружил его в церкви - он подметал пол. Я волновался - ждать мочи не
было, но чем больше я волновался, тем медленнее двигался священник.
Сначала ему надо было поставить метлу в чулан. Дверь чулана рассохлась и
не желала закрываться, и он потратил уйму времени, пытаясь ее закрыть.
Потеряв терпение, я вышел наружу и стал ждать его на паперти. Прошло
полчаса, прежде чем он собрался, а потом, вместо того чтобы двинуться к
вилле, мы пошли дальше в поселок искать служку. Наконец какой-то парень,
натягивая на ходу грязный кружевной стихарь, вышел к нам, и мы двинулись в
гору, к вилле. Священник через каждые десять ступенек садился отдыхать и
сидел так долго, что я успевал выкурить сигарету. Потом еще десять
ступенек - и снова отдых, и где-то на середине лестницы я уже начал
сомневаться, доберемся ли мы вообще до верха. Лицо священника из красного
стало багровым, прерывистое дыхание с шумом вылетало из его груди. Наконец
мы прибыли ко входу в виллу. Служка раскурил кадильницу, и мы вошли в
разваливающийся дом. Все окна были открыты. В воздухе чувствовался морской
туман. Старушка очень страдала, но голос ее, когда она заговорила, звучал
по-прежнему мягко - видимо, такая уж она была.
- Это ведь моя дочь, - сказала она. - Ассунта - это моя дочь, мое дитя.
Ассунта же закричала:
- Врунья! Врунья!
- Нет, нет, - сказала пожилая женщина, - ты мое дитя, мое единственное
дитя. Поэтому я и любила тебя всю жизнь.
Ассунта разрыдалась и, громко стуча башмаками, ушла вниз. Я видел из
окна, как она пересекла двор. Когда священник начал читать отходную, вышел
и я.
Я сидел в кафе и ждал. В три часа зазвонили колокола. А чуть позже
прошел слух, что синьорина скончалась. Никто из сидевших в кафе, видимо,
не знал, что эксцентричная старая дама и ее сумасшедшая служанка были друг
для друга не просто слугой и хозяйкой, а чем-то иным. В четыре часа
оркестр заиграл "Тигровый рэг", открывая концерт. А вечером я перебрался
из виллы в гостиницу "Националь" и утром навсегда покинул Монтральдо.
Джон Чивер.
День, когда свинья упала в колодец
-----------------------------------------------------------------------
Пер. - Р.Облонская.
В кн.: "Джон Чивер. Семейная хроника Уопшотов. Скандал в семействе
Уопшотов. Рассказы". М., "Радуга", 1983.
OCR & spellcheck by HarryFan, 19 July 2001
-----------------------------------------------------------------------
Когда семья Наддов собиралась в своем летнем доме в Уайтбиче, в
