Адирондакских горах, бывало, вечерком не один, так другой непременно
спрашивал: "А помните тот день, когда свинья упала в колодец?" И, словно
прозвучала вступительная нота секстета, все остальные поспешно
присоединялись, каждый со своей привычной партией, как те семьи, в которых
распевают оперетты Гилберта и Салливена, и час, а то и больше все
предавались воспоминаниям. Прекрасные дни - а были их сотни, - казалось,
прошли, не оставив в памяти следа, по к этой злосчастной истории Надды все
возвращались мыслями, будто в ней запечатлелась суть того лета.
Пресловутая свинья принадлежала Ренди Надду. Он выиграл ее на ярмарке в
Ланчестере, привез домой и хотел соорудить для нее загончик, но тут
позвонила Памела Блейсдел, и он отвел свинью в сарай для инструментов, сел
в старый "кадиллак" и укатил к Блейсделам. Эстер Надд играла в теннис с
Расселом Янгом. Кухаркой в то лето была ирландка Нора Куин. Сестра миссис
Надд, тетя Марта, отправилась в деревню Мэйкбит к приятельнице за
выкройками, а мистер Надд собирался плыть на моторке к пристани Полеттов и
после обеда думал на обратном пути прихватить и ее. К ужину и на
субботу-воскресенье ждали некую мисс Кулидж. Тридцать лет назад миссис
Надд училась с ней в школе в Швейцарии. Мисс Кулидж написала, что гостит у
друзей в Гленс-Фолсе и не прочь навестить однокашницу. Миссис Надд едва ее
помнила и вовсе не жаждала с ней встречаться, но ответила на письмо и
пригласила на субботу-воскресенье. Была середина июля, но с самого
рассвета бушевал северо-западный ветер, переворачивал все в доме вверх
дном и, точно ураган, ревел в листве деревьев. Если удавалось оказаться в
защищенном от ветра месте, солнце шпарило немилосердно.
В событиях, разыгравшихся в день, когда свинья упала в колодец, важную
роль играло еще одно лицо, не член семьи Наддов, - Рассел Янг. У отца
Рассела была скобяная лавка в Мэйкбите; Янги, здешние коренные жители,
были люди уважаемые. Каждую весну перед началом летнего сезона миссис Янг
месяц работала уборщицей, убирала летние дома, но никто не считал ее
прислугой. Рассел познакомился с Наддами через мальчиков, Хартли и Рендла,
и с самого детства летом дневал и ночевал у них. Он был годом или двумя
старше мальчиков Надд, и миссис Надд, можно сказать, доверяла ему
присматривать за сыновьями. Рассел был ровесник Эстер Надд и на год моложе
Джоун. Когда они подружились, Эстер была настоящая толстушка. А Джоун -
прехорошенькая и чуть не весь день проводила перед зеркалом. Сестры
обожали Ренди и часть своих карманных денег отдавали ему на краску для его
лодки, но в остальном мальчики были сами по себе, а девочки сами по себе.
Хартли Надд своих сестер терпеть не мог.
- Вчера в купальне я видел Эстер нагишом, у нее на животе жиру гора,
прямо жуть, - говорил он каждому встречному. - Страхолюдина она. А Джоун
грязнуха. Поглядели б вы ее комнату. Не пойму, с чего это всем охота
приглашать такую грязнуху на танцы.
Но в день, который Надды так любили вспоминать, были они уже много
старше. Рассел закончил местную среднюю школу, поступил в колледж в
Олбани, после первого курса работал летом у Наддов - помогал по дому и в
саду. Хоть ему за это и платили, отношения его с Наддами никак не
изменились и он по-прежнему был в дружбе с Рендлом и Хартли. Его характер
и самой средой порожденные повадки, казалось, даже отчасти влияли на них,
и, вернувшись в Нью-Йорк, мальчики подражали его северному выговору. С
