другой стороны, Рассел участвовал с молодыми Наддами во всех их пикниках
на косе Хьюита, лазил с ними по горам, ходил на рыбалку, вместе с ними
танцевал на вечерах в муниципалитете - без них он никогда не узнал бы, что
лето может доставить столько радостей. Бесхитростное и приятное влияние
это нисколько его не страшило, и он раскатывал с Наддами в старом
"кадиллаке" по горным дорогам и, как они, чувствовал, что ясный июльский и
августовский свет насыщает чем-то несравненным их души и самую их
молодость. Надды никогда не упоминали о разнице в общественном положении
семьи Расселов и их собственной, а все оттого, что вполне реальные
перегородки, с которыми в иное время они считались (и еще как!), в летние
месяцы рушились - здесь, на природе, осиянный великолепием небес над
горами и озером, казалось, возникал недолговечный рай, где сильный и
слабый, богатый и бедный жили в мире и согласии.
Лето, когда свинья упала в колодец, ознаменовалось еще и тем, что Эстер
увлеклась теннисом и притом очень похудела. Когда Эстер только поступила в
колледж, она была невероятно толстая, но на первом курсе начала тяжкую,
однако увенчавшуюся для нее успехом борьбу за то, чтобы и внешне и
внутренне стать другим человеком. Она села на строгую диету, играла в
теннис по двенадцать - четырнадцать партий в день и, целомудренная,
спортивная, упорная, не давала себе поблажки. Рассел был в то лето ее
партнером. Миссис Надд опять предложила ему работу, но он предпочел
наняться на молочную ферму и по утрам развозил молоко. Надды полагали, что
он хочет чувствовать себя независимо, и ничуть не обиделись - ведь его
интересы они принимали близко к сердцу. И, словно членом своей семьи,
гордились, что он окончил второй курс среди лучших. Работа на молочной
ферме ничего не изменила. К десяти утра Рассол уже успевал развезти молоко
и почти все остальное время играл с Эстер в теннис. Нередко он оставался
ужинать.
Они играли в теннис и в тот послеполуденный час, когда Нора прибежала
огородом и сказала, что свинья вышла из сарая и упала в колодец. Кто-то
оставил открытой дверцу колодезной ограды. Рассел и Эстер кинулись к
колодцу, видят - свинья барахтается на двухметровой глубине. Рассел сделал
на бельевой веревке петлю и принялся выуживать свинью. Тем временем миссис
Надд ждала приезда мисс Кулидж, а мистер Надд и тетя Марта отчалили от
пристани Полеттов и плыли в моторке домой. По озеру ходили высокие волны,
моторку качало, отстой горючего поднялся со дна и закупорил бензопровод.
Ветер погнал потерявшую ход лодку на Скалу чаек, в носу образовалась
пробоина, и мистер Надд с тетей Мартой надели спасательные жилеты и
проплыли оставшиеся до берега метров двадцать.
Мистер Надд не мог особенно развернуться в своей части повествования -
ведь тетя Марта уже умерла - и, пока его не спрашивали, помалкивал.
- А тетя Марта и правда молилась? - спросит Джоун, и он откашляется и
невозмутимо, взвешивая каждое слово, ответит:
- Разумеется, Джоуни. Она читала "Отче наш". До Тех пор она никогда не
была особенно набожна, но на этот раз так рьяно молилась - ее, наверно, и
на берегу было слышно.
- А тетя Марта и правда носила корсет? - спросит Джоун.
