результате этой неловкой попытки автомат перестал описывать круги в центре комнаты и начал беспорядочно двигаться, с грохотом натыкаясь на стены и мебель. Струя крови показалась из-под белого платья девушки и тянулась следом за нею по полу.
Положение становилось ужасным. Женщины с криком бросились вон из комнаты. Мужчины последовали за ними. Наконец кто-то дал единственно разумный совет:
– Надо найти Гейбеля! Позовите Гейбеля!
Никто не видел, как старый механик покинул комнату; никто не знал, где он теперь. Некоторые из гостей отправились на поиски. Другие, слишком напуганные, чтобы вернуться в бальный зал, толпились у дверей и прислушивались. Они слышали ровный шум колес по гладкому полу, когда танцор двигался кругами, и глухой стук, когда время от времени он налетал на какой-нибудь предмет и сворачивал в новом направлении. И непрерывно звучал тонкий безжизненный голос, снова и снова повторяющий одни и те же фразы:
– Как вы сегодня очаровательны. Какая чудная погода. О, не будьте так жестоки. Я хотел бы танцевать бесконечно – с вами. Вы уже поужинали?
…Конечно, они искали Гейбеля везде, только не там, где он был. Они осмотрели дом, заглянули в каждое помещение, потом всей толпой ринулись к нему на квартиру и потеряли драгоценные минуты, чтобы разбудить его дряхлую глухую домоправительницу. Одному из гостей вспомнилось, что Венцель тоже куда-то пропал; лишь тогда у них появилась мысль о конторе, расположенной напротив дома. Там они и нашли мастера. Он поднялся, очень бледный, и последовал за ними. Протиснувшись сквозь толпу гостей, собравшихся снаружи, они с Венцелем вошли в комнату и заперли за собой дверь.
Изнутри доносился звук приглушенных голосов и быстрых шагов. Потом какая-то возня, молчание и снова негромкий голос. Немного погодя дверь
открылась, и те, кто был рядом, хотели войти, но массивная голова и плечи Венцеля загородили проем.
– Мне нужны вы и вы, Беклер, – обращаясь к двум немолодым мужчинам, сказал он. Его голос был спокоен, но лицо смертельно бледно. – Остальных я прошу увести отсюда женщин – и как можно быстрее.
С тех пор Николас Гейбель ограничился изготовлением механических кроликов и кошек, которые мяукали и умывали свои мордочки.
1893
Амброз Гвиннетт Бирс
Часы Джона Бартина
История, рассказанная врачом
– Который теперь час? О Господи! Друг мой, почему вы настаиваете? Неужели это настолько важно? Сейчас самое время ложиться спать, вот и все. Но если вам так уж необходимо подвести часы – вот, возьмите и посмотрите сами.
С этими словами Бартин снял с цепочки свой хронометр, очень массивный и старомодный, и протянул его мне. Потом повернулся ко мне спиной, направился к полкам на другом конце комнаты и принялся изучать книжные корешки. Очевидное волнение и досада Бартина удивили меня: я не понимал, что его рассердило. Сверив с его часами свои, я подошел к нему и сказал:
– Благодарю вас.
Он взял часы и снова прикрепил к цепочке. Его руки слегка дрожали. С тактом, которым я чрезвычайно гордился, я неторопливо приблизился к буфету и смешал немного бренди с водой. Извинившись перед Бартином, я предложил ему выпить и вернулся на свое место возле огня, предоставив гостю самому наливать себе, как это было принято у нас. Он так и сделал и вскоре сел рядом со мной у камина, спокойный как всегда.
Этот странный маленький инцидент произошел в моей квартире, где Бартин проводил вечер. Мы вместе пообедали в клубе, приехали домой в кебе,–словом, все шло как обычно, самым прозаическим образом. Я не мог понять, чего ради Бартину понадобилось нарушить естественный и привычный ход вещей и чем вызвано его раздражение, если только это не было капризом. Чем больше я думал об этом, рассеянно слушая его остроумную болтовню, тем
