Когда ты со мной, Джем, я ничего не должна бояться. Сама не понимаю, что на меня нашло.
Мужчина не ответил. Он все еще стоял в ярде или двух от колодца, дожидаясь, пока она присоединится к нему.
– Подойдите и сядьте, сэр! – похлопывая своей маленькой белой рукой по парапету, сказала Оливия. – Можно подумать, вам наскучило мое общество.
Бенсон неохотно подчинился и занял место рядом с нею, затягиваясь сигарой так глубоко, что огонек освещал его лицо при каждом вдохе. Он протянул руку, сильную и твердую как сталь, за спиной Оливии, опираясь ладонью о каменную кладку.
– Ты не озябла? – заботливо спросил он, когда девушка поежилась.
– Нет, – слегка вздрогнув, ответила она, – в это время года не бывает холодно. Просто из колодца тянет сыростью.
Снизу послышался тихий всплеск, и во второй раз за этот вечер Оливия вскочила с испуганным возгласом.
– Что теперь? – тревожно спросил Бенсон, стоя рядом с ней и пристально глядя на колодец, словно ожидая увидеть там причину ее страхов.
– О, мой браслет, – воскликнула она, – браслет моей бедной матушки! Я уронила его в колодец.
– Твой браслет! – машинально повторил Бенсон. – Алмазный?
– Мамин браслет, – ответила Оливия. – Но мы, конечно, сможем достать его.
– Твой браслет… – в оцепенении твердил Бенсон.
– Джем, – испуганно спросила девушка, – дорогой Джем, что с тобой?
Человек, которого она любила, глядел на нее с ужасом. Под луной его искаженное лицо казалось очень бледным. Но оно побелело не только от лунного света, – и Оливия отпрянула назад, к самому краю колодца. Заметив ее состояние, Бенсон огромным усилием воли заставил себя успокоиться и взял ее за руку.
– Бедная моя девочка, – пробормотал он. – Ты меня напугала. Я не смотрел на тебя, когда ты вскрикнула. И подумал, что ты выскользнула из моих рук – вниз, вниз…
Его голос сорвался, и девушка бросилась в объятия Бенсона, судорожно цепляясь за него.
– Ну, ну, – нежно сказал он, – не надо плакать, не надо.
– Завтра, – то ли плача, то ли смеясь, произнесла Оливия, – мы придем сюда с крючком и леской, чтобы поудить в колодце. Это будет совершенно новая забава.
– Нет, мы найдем какой-нибудь другой способ, – сказал Бенсон. – Ты получишь браслет назад.
– Как? – спросила девушка.
– Увидишь, – ответил Бенсон. – Ты получишь его не позднее завтрашнего утра. Только обещай мне, что до тех пор никому не скажешь о пропаже. Обещай.
– Я обещаю, – удивленно сказала Оливия. – Но почему?
– Во-первых, это очень дорогая вещь, а во-вторых… есть и другие причины. В конце концов, это моя обязанность – достать его для тебя.
– Ты ведь не собираешься прыгнуть за ним? – лукаво спросила она. – Послушай. – Она подняла камень и бросила в колодец.
– Представь себе, что ты оказался там, – глядя в темноту, сказала она. – Плаваешь кругами, словно мышь в ведре, цепляясь за скользкие стенки, и вода заливает твой рот, а ты смотришь на маленький кусочек неба наверху…
– Лучше пойдем домой, – очень мягко сказал Бенсон. – У тебя развивается болезненное влечение к ужасам.
Девушка обернулась, взяла его за руку, и они медленно пошли к дому.
Миссис Бенсон, которая дожидалась на веранде, поднялась им навстречу.
– Напрасно ты позволяешь ей гулять допоздна, – заметила она с упреком. – Где вы были все это время?
– Сидели у колодца, – улыбаясь, ответила Оливия. – Строили планы на будущее.
– Это нездоровое место, – решительно сказала миссис Бенсон. – В самом деле, я считаю, что колодец нужно засыпать, Джем.
– Отлично, – медленно произнес ее сын. – Жаль только, что его не засыпали раньше.
Он занял стул, с которого поднялась его мать, чтобы увести в дом Оливию, и сидел в глубоком раздумье, беспомощно свесив руки. Немного погодя он пробрался в комнату, где хранились спортивные принадлежности, выбрал несколько крючков и прочную толстую леску и тихонько спустился вниз.
Быстрыми шагами Бенсон прошел через парк, направляясь к колодцу. Прежде чем войти в тень деревьев, он обернулся и взглянул на освещенные
