– Ничего, кроме той части, которая касается нашего с вами брака.
– Тогда присядьте еще на минуту, Дэниел, – сказала Фиона со вздохом. – И позвольте мне все вам рассказать.
Когда гость сел, Фиона поведала ему о том, что именно она должна унаследовать, о приданом сестер и об условии, связавшем их по рукам и ногам. Когда ее рассказ закончился, Дэниел протяжно свистнул:
– Вот так ситуация.
– Да уж, хуже не придумаешь. – Фиона пыталась найти нужные слова. – Позвольте мне быть честной с вами: тетя Эдвина, с которой вы только что беседовали, предложила обеспечить моих сестер приданым и, если понадобится, уберечь меня от замужества, против которого я возражаю. Однако, – Фиона сложила руки на коленях, – я много думала в эти последние дни и поняла, что страшно устала жить в неопределенности, в которой пребывала с момента кончины моего отца. Я устала от сознания того, что будущее сестер зависит от меня, а мне неведомо, что со мной может случиться. Я хочу, чтобы моя жизнь наладилась, хочу наконец решить все проблемы. – Она подняла взгляд. – Дэниел, у меня есть предложение, которое может заинтересовать вас.
– Предложение? – Он вскинул бровь, явно выжидая.
Фиона кивнула.
– Это деловое предложение. – Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание. – Точнее, предложение о браке.
– Черт побери. – Джонатон забился поглубже в кресло и отставил стакан. Чувство беспомощности не покидало его, даже несмотря на большое количество выпитого. По крайней мере он находился здесь в окружении друзей, хотя, если здраво подумать, они пока ничем ему не помогли. Никто из них до сих пор не предложил ни одной приемлемой идеи, а мозг Джонатона был слишком замутнен, чтобы он сам мог придумать что-нибудь путное.
– Да, проблема, – пробормотал Уортон. – А ведь ты понимал, что она всплывет рано или поздно, не так ли?
Кавендиш наклонился к Оливеру и, понизив голос, произнес:
– Освежи мою память. Кто такой Как-там-его-звать?
– Американец, вот кто, – буркнул Джонатон. – Тот самый, который должен жениться на моей… моей невесте.
– Разве он может так ее называть? – Кавендиш покачал головой. – Я не думаю, что это будет правильно, потому что…
– Конечно, не может. – Уортон покачал головой. – Я уверен, что если Фиона не примет его предложение, он не сможет называть ее невестой. Но она тебе сказала, что не хочет тебя видеть, так ведь?
– Не в этот раз. – Джонатон стиснул голову руками.
– А когда? И потом, ты ведь предложил заплатить… – Кавендиш поморщился. – Впрочем, давайте не будем вдаваться в подробности этого дела; я по крайней мере не советую…
– Это не имеет значения. – Оливер подал знак метрдотелю, чтобы принесли спиртное. Он первым сообщил приятелю новость о появлении в Лондоне Как-там-его-звать и теперь был очень горд этим.
– Ладно, расскажи нам об этом Как-там-его-звать поподробнее, – мрачно проговорил Уортон.
– Вообще-то его зовут Дэниел Синклер, и, как ни удивительно, парень он вполне хороший. – Оливер как-то неуверенно улыбнулся. – Я имел с ним долгую беседу и думаю, что он может быть полезен для нас, то есть для Хелмсли.
– Не может, пока не откажется жениться на ней. – Лучик надежды проник в сознание Джонатона. – Так что – он отказался на ней жениться?
– Разве мы до сих пор говорили не об этом? – Кавендиш с трудом обернулся к Уортону. – Не о том, что кто-то отказался жениться?
– Только идиот мог отказаться жениться на Фионе Фэрчайлд, – хмыкнул Уортон и затем, бросив взгляд на маркиза, добавил самым любезным тоном: – Приношу свои извинения, если кому-то это не нравится.
– Принято, – пробормотал Джонатон.
– Синклер не отказался жениться на ней, хотя он не хочет на ней жениться. – Оливер долго смотрел на свой палец, потом перевел взгляд на Кавендиша.
Тот пожал плечами:
– Тогда он идиот.
– Он вообще не хочет ни на ком жениться в настоящий момент.
– А, ну это совсем другое дело. – Кавендиш сглотнул. – Это делает его похожим на нас.
– Не сомневался, что ты это заметишь. – Оливер принял из рук официанта наполненный бокал.
Джонатон напрягся:
– И все же, несмотря на то что не хочет, он собирается жениться на ней?
– Вот с этого момента и начинается самое интересное. – Оливер подался вперед и понизил голос: – Фиона предложила…
– Опять? – Кавендиш вскинул брови. – Она всегда что-то предлагает!
– Да? Тогда почему она никогда не предлагала мне? – Уортон прищурился. – Я бы сразу сказал «да». У нее лицо мадонны Боттичелли и подходящее состояние, поэтому…
