теперь прошу следовать за мной. Я охотно провожу вас в камбуз.
Не ответив ни слова, она пошла к лесенке следом за ним.
В просторном камбузе весело пылала печь. Лысый кок с хмурым лицом месил тесто в квашне, стоявшей у высокого стола, и покрикивал на подростка лет четырнадцати:
– Я сказал, еще муки. Муки, слышишь? Или ты оглох? Скорее зима наступит, чем от тебя дождешься помощи, олух ты этакий!
– Да-да, сэр! Вот она, сэр! – И мальчишка проворно подбежал к большой бочке, зачерпнул оттуда ковшом изрядную толику муки и понесся к коку.
Морган многозначительно откашлялся. Кок обратил к нему недовольный взгляд. Но едва он узнал капитана, как складки на его лбу тотчас же разгладились.
– Желаете немного подкрепиться, капитан?
Морган учтиво поклонился Серенити.
– Что вы предпочитаете на завтрак, мисс Джеймс?
Кок свирепо покосился на нее и вернулся к своему занятию. Решив, что омлет с беконом станет слишком суровым испытанием для его и без того истощившегося терпения, Серенити скромно потупилась:
– Хлеба с сыром. Для меня этого вполне довольно.
– Корт! – прошипел повар, обращаясь к мальчику. – Подай подруге капитана, что она заказала.
Серенити вытаращила на него глаза:
– Я… м-м-м… я вовсе никакая ему не подруга!
– Вам не следовало принимать такой оскорбленный вид, – вполголоса попенял ей Морган.
Он был явно рассержен ее словами.
– Так, значит, я ваша женщина? – с вызовом спросила она. – Вы это хотели сказать, да?
– Ничего подобного.
– Но вы имели это в виду, когда…
– Вы ошибаетесь.
– Ошибаюсь? В чем именно?
Он со вздохом потер ладонью шею.
– Вы вцепились в меня совсем как проныра адвокат.
Серенити улыбнулась, довольная собой. Ей отчего-то нравилось поддразнивать его, выводить из равновесия. И оставлять за собой последнее слово в спорах с ним.
В это мгновение к ней торопливо подошел Корт с подносом, на котором, кроме ее завтрака, стояла кружка молока.
– Молоко очень свежее, миледи, – сообщил он на чистейшем кокни.
Серенити благодарно кивнула:
– Спасибо. Но я не миледи. Отнюдь.
– Правда, мэм? Но ведь вы и не шлюха. Это сразу видно.
Серенити едва удержалась от смеха. Вот так комплимент! Интересно, много ли падших женщин знавал на своем веку этот ребенок?
– Нам надо поговорить. – Морган взял ее за локоть.
Серенити молча последовала за ним в каюту, где тотчас же уселась за стол и отдала должное завтраку.
Морган при очередном крене «Тритона» едва успел удержать от падения ее жестяную кружку с молоком.
– Вот как раз пример одного из явлений, которые нам предстоит обсудить, – веско заявил он, возвращая кружку на прежнее место у тарелки. – На корабле существуют правила, которым следуют все без исключения.
– И каковы же они?
– Первое: держитесь подальше от кока. Если вам захочется есть, обратитесь к Киту, Барни или ко мне. Вам будет доставлено все, что пожелаете. Из имеющегося среди запасов, разумеется.
– Но это же совершенно лишняя потеря…
– Серенити, – повысив голос, прервал он ее, – у кока отвратительный характер. Что уж тут поделаешь. Ремесло свое он знает, и мы привыкли к его выходкам. Мы умеем с ним обходиться. А вы – нет.
Глаза Серенити потемнели от гнева.
– И вы позволяете ему издеваться над этим пареньком? Как же вам не…
– Корт ему не чужой. Он его сын, к вашему сведению. И пока еще кок его пальцем не тронул. Ну да, он шипит на мальчишку, бранится почем зря, но Корт к этому притерпелся и не обращает на папашины вопли внимания.
– Ну, тогда другое дело. – Серенити поднесла ко рту кусок хлеба.
