- То есть Житомир не был богатырем?
- Житомир был гридь не из последних, врать не буду. Хотел во главе сотни встать. Но княже меня поставил. Потому как разумением я поболе силен. Да и в умениях воинских тоже. Житомир силой похвастаться мог, знал про обычаи половцев да печенегов. Однако ж князь решил не в его пользу. Мне думалось, мол, Житомир затаил обиду, все ведь одно к одному - Бажена моя стала, княже милостью одарил, во главе сотни поставил, но время шло, вроде угомонился он, делами другими занялся. Ан-нет. Кто ж знал?
- Что знал?
- Житомир с половцами сговорился, - вздохнул Остомысл. - Тогда... мы в город с разъезда возвращались. Тут они и напали. Много, дюже много. Набросились как дикие звери. Ты сама видела... мы все тогда полегли. Не знаю, ушел ли кто-нибудь. И почему нас не похоронили? То и вовсе мне не понятно. Думается мне, только одно объяснение есть. Житомир злобой своей беду привел в землю родную. Вряд ли злыдни сии только нами насытились. На город напали, похоже. Устоял ли он, не знаешь?
Надя отчаянно замотала головой. Потом просияла и вновь полезла в смартфон.
- Сейчас, найду.
- Полезная...
- Штука? Смартфон называется.
- Я запомню.
- Не сомневаюсь, - Надя копалась в ссылках, чувствуя, как ей через плечо заглядывает призрак. От него веяло холодом. Морозным таким, от него кожу показывало, будто инея касаешься. Но девушку он больше не пугал. - Надо глубже копать. Очень уж давно это было. Однако вроде бы этот город в те годы никто не взял, - 'Только позже, когда татаро-монголы, однако этого говорить я не буду'. - Но набеги были.
Остромысл грустно посмотрел вперед.
- Вы нас совсем не помните?
Наде стало стыдно.
- Помним, - после паузы проговорила. - Может, не поименно, столько лет прошло, - стараясь не замечать его ухмылки, продолжила она. - Но мы изучаем в школе те времена, про походы, набеги, князей и всякое такое...
Остромысл понимающе смотрел на нее, и Надя вдруг подумала, что как ни парадоксально, но никогда еще раньше она не чувствовала себя такой настоящей как рядом с призраком.
- В школе?
- Эм... школа - это такое место, где учат детей... матема... счету, письму, истории вот опять же, разным наукам.
- Токмо детей?
- Да, все дети должны отучиться хотя бы девять лет.
- Девять лет!
- Это самое малое. Обычно одиннадцать. А потом еще пять лет в институте.
- Чему можно учиться такую прорву времени?
- Видишь, какой мир стал сложный. Вот эти же штуки, - Надя покачала в руке смартфон, - думаешь, так просто их было придумать? Для этого нужно, как ты сказал, прорву всего знать.
- И то верно, - кивнул призрак. - Я всегда говорил Баженке, что детей нужно учить. Кабы грамоте я не был обучен, кто бы меня во главе сотни поставил?
- Детей?
- Да. У нас двое было. Сын. Первенец! Вот кто точно богатырем должен стать! И дочурка. Токмо родилась. Я как раз ей подарок вез... - мужчина внезапно замолчал. - И я хочу к ним. Поэтому мне нужно вернуться. Туда, уснуть снова.
- Ты был с ними... там?
- Я... не помню, - мужчина опустил взгляд, чего за ним не водилось. Он всегда смотрел открыто, прямо в глаза, не отводя взора. - Но я знаю, зачем я тут. Негоже Житомиру мою славу пожинать. Этот сквернавец тогда половцев на нас навел. Я сразу все понял. По глазам его бесстыжим. Да и не тронул его ни один басурманин. Только не бывает такого, чтобы подлость без мзды осталась. Вороги ворогами, а только и он моего брата железного чекана испробовал.
Остромысл похлопал по небольшому боевому топору с молоточком на обухе.
- И шелом не спас.
- Да, некрасиво, что его героем назвали.
- Некрасиво? - Глаза призрака блеснули такой яростью, что Надя вся сжалась. - Ради этого пса меня аки последнего холопа раздели! Зришь, на мне кольчуга! Оружие! Обереги! - он вытащил из-под рубахи медный коловорот на шнурке и сунул девушке под нос. - А ты зрила это на моих костях?!
