вместе, и увидел ее в нашем маленьком лагере: как она отрешенно смотрит куда-то в лес и
почти бессознательно подносит к животу руки.
Но нет. Я отбросил эту мысль. Слишком бездоказательно. Надуманно.
- Он мне угрожал, этот мальчик, — говорил Чарльз.
В других обстоятельствах я, наверное, улыбнулся бы, представив себе, как Чарльз,
с его шестью футами роста, пугается пятилетнего индейского мальчика — если бы я не
пытался как-то приглушить боль от смерти Дзио — и я сделал вдох, глубокий, но почти
незаметный, ощутил в легких воздух и отогнал ее образ.
- Там был не только я, — сказал Чарльз, точно защищаясь, и я вопросительно
глянул на остальных.
- Продолжайте. Кто еще?
Уильям, Томас и Бенджамен вместе опустили головы и уперлись взглядом в
суковатое дерево столешницы.
- Это не может быть он, — сердито сказал Уильям. — Не может быть тот самый
мальчишка, нет.
- Сами подумайте, Хэйтем. Какие на это шансы? — вставил Томас Хики.
- И, конечно, вы его не узнали? — спросил я Бенджамина.
Он покачал головой, пожал плечами.
- Это был просто мальчишка, индейский мальчишка. Все они на одно лицо, разве
нет?
- И что же вы там делали, в Мартас-Винъярд?
Голос у него стал раздраженным.
- Отдыхал.
Или искал, где карман набить потуже, подумал я и сказал:
- Вот как?
Он поджал губы.
- Если дела пойдут так, как мы предполагаем, и мятежники создадут армию, я
займу должность старшего лекаря, мастер Кенуэй, — сказал он, — одну из главных
должностей в армии. И думаю, что вместо того чтобы допытываться, почему я был тогда в
Мартас-Винъярде, вы могли бы хоть одним словом поздравить меня.
Он оглянулся по сторонам, в поисках поддержки, и был встречен неуверенными
кивками Томаса и Уильяма, которые в тоже время искоса глянули на меня. Я уступил.
- Я совершенно забыл о хороших манерах, Бенджамин. Действительно, это будет
серьезным подспорьем для Ордена, если вы займете такую должность.
Чарльз громко откашлялся.
- В то же время мы надеемся, что когда эта армия сформируется, то
небезызвестный вам Чарльз будет назначен ее командующим.
Я не рассмотрел как следует, потому что свет в таверне был тусклый, но мне
показалось, что Чарльз покраснел.
- Мы не просто надеемся, — продолжал он торжественно. — Я самый явный
кандидат. По военному опыту я намного превосхожу Вашингтона.
- Да, но вы англичанин, Чарльз, — вздохнул я.
- Родился в Англии, — он запнулся, — но душой я колонист.
- Души может оказаться недостаточно, — сказал я.
- Посмотрим, — и он недовольно отвернулся.
Ну, что ж, посмотрим, устало подумал я и обратился к Уильяму, который скромно
отмалчивался, и тем не менее, который был одним из наиболее пострадавших от
«чаепития», и было ясно, почему.
- А как ваша миссия, Уильям? Что там с покупкой индейской земли?
Все мы, конечно, знали «как», но это надо было произнести, и произнести это был
должен Уильям, хотел он этого или нет.
- Конфедерация дала сделке свое благословение… — начал он.
- Но?
Он глубоко вздохнул.
- Вы, конечно, знаете, мастер Кенуэй, о наших планах по сбору средств…
- Чайный лист?
- И вы, конечно, знаете всё о Бостонском чаепитии?
Я поднял руки.
- Последствия ощущаются во всем мире. Сначала закон о гербовом сборе, теперь
это. Наши колонисты бунтуют.
Уильям бросил на меня укоризненный взгляд.
- Я рад, что это положение дел забавляет вас, мастер Кенуэй.
Я пожал плечами.
- Прелесть нашего подхода заключается в том, что мы всё учли. Здесь за столом у
нас есть представители колонистов, — я указал на Бенджамина, — британской армии, — я
показал на Джона, — и конечно, наш собственный рабочий по найму Томас Хики. На
посторонний взгляд не может быть ничего более разношерстного. Но в ваших сердцах
идеалы Ордена. Так что уж простите меня, Уильям, что я остаюсь в хорошем настроении,
несмотря на вашу неудачу. Это только потому, что я считаю ее отдельно взятой,
незначительной неудачей.
- Что ж, надеюсь, что вы правы, мастер Кенуэй, потому что в том-то и дело, что
этот способ сбора средств теперь для нас закрыт.
- Из-за действий бунтовщиков…
- Именно. И еще кое-что…
- Что? — я чувствовал, что на меня смотрят все.
- Этот парень был там. Он был одним из зачинщиков. Швырял в воду ящики с
чаем. Мы его видели. И я, и Джон, и Чарльз.
- Тот самый?
- Почти наверняка, — сказал Уильям. — У него было ожерелье, точно такое, как
описывал Бенджамин.
- Ожерелье? — спросил я. — Что за ожерелье?
И я остался невозмутимым и даже старался не глотать, пока Бенджамин описывал
ожерелье Дзио.
Это ничего не значит, сказал я себе, когда они замолкли. Дзио погибла, поэтому,
конечно, ожерелье могли кому-то отдать, если это вообще то ожерелье.
- Что-то еще, верно? — я вздохнул, глядя на их лица.
Они кивнули все вместе, но ответил только Чарльз.
- Когда Бенджамин столкнулся с ним в Мартас-Винъярд, одежда на нем была
обычная. Но на чаепитии он выглядел уже по-другому. На нем была роба, Хэйтем.
- Что?
- Роба ассасина.
27 июня 1776 года
(два года спустя)
1
Я был прав, а Чарльз ошибся — это выяснилось ровно год назад, когда Джордж
Вашингтон действительно был назначен главнокомандующим только что созданной
Континентальной армии, а Чарльз оказался генерал-майором.
И если уж мне было далеко не приятно узнать эту новость, то Чарльза она довела
просто до белого каления, и с тех пор он так и ходил дымившийся. Он не уставал
повторять, что Джордж Вашингтон не способен быть даже начальником караула. И в
конце концов, как это ни странно, это если и не было правдой, то и полной неправдой
тоже не было. Потому что с одной стороны, в своем командовании Вашигтон проявлял
элементы наивности, но с другой стороны, он одержал несколько заметных побед,
важнейшей из которых было освобождение Бостона в марте. К тому же, в народе он
пользовался популярностью и доверием. Так что, конечно, какие-то хорошие качества у
него были.
Но он не был тамплиером, а нам нужна была революция во главе с кем-то из нас.
Мы планировали не просто управлять победившей стороной, но думали, что шансы на
победу возрастут, если во главе армии окажется Чарльз. И мы решили убить Вашингтона.
Все просто. И заговор прошел бы успешно, если бы не одна вещь: этот юный ассасин.
Ассасин — бывший или не бывший моим сыном — который по-прежнему оставался для
нас каким-то бельмом на глазу.
2
Первым был Уильям. Мертв. Убит в прошлом году незадолго до начала Войны за
независимость. После «чаепития» Уильям начал переговоры о покупке земли у индейцев.
Однако было сильное противодействие и не в последнюю очередь со стороны
