и согревает почву под лучами
которые пока ни разу не сияли
и под прокладкою из звёзд которые пока что не мерцали
и под луною той что уподобленной лицу пока не стала…
под тою тучею что влагу пока на землю не роняла
под девственной голубизной что назвала ты небом
под страхом отдалённейшим – под ложью той что не было…
И вот листаешь веру ты свою,
теряешь равновесие былое,
надеясь отыскать хоть слово, хоть единый знак,
хоть вздох один, что воскресит в тебе тебя самую…
Найти куда бы ни пришла, везде,
дано тебе печаль, утрату.
Дано узнать, что ты – распластанная на кресте
есть Ева, дева первородная, а крест
твой из стыда, цинизма, муки
сколочен; безразличия и скуки.
И мох горчично-изумрудный воду
вбирает дождевую, и знакомо,
знакомо дождь стучит по купольному своду
воображённого тобой родного дома…
Всё раскрошилось…
Тех, кого любила, не отыскать по прежним адресам –
в отличье от тебя – им не дано вернуться.
Одни разъехались, другие – большинство –
лежат под рукотворными холмами.
Ты – как они уже: от пребыванья твоего
остались лишь следы, продавленные каблуками
среди могил, твоя мертвецкая ладонь
не в силах больше для ласкания согнуться.
Твой дом порожен, пуст.
И на замке – ворота.
Мне не войти – и пусть:
боюсь круговорота
запомнившихся бед,
печали незабытой.
Хотя за столько лет
давно бы мхом повита
предстала – коль жила –
прельстительница Ева.
Но мхом тем заросла
твоя могила. Древо
стоит над ней, но нет
креста. И нет примет
за исключеньем той лишь, что она
на пике расположена холма.
Теперь – когда б желала – ты вольна
предстать себе какая есть сама.
Эх, яблочко небитое, катись
под звуки флейты – за витком виток.
Умолкни, зверь горбатый, и уймись,
не устрашай собою мой Восток.
Возможно – то пустейшие из слов,
произнесённые в неволе,
но мне сказали, что любовь
точнейшая есть мера боли.
Не исчезает прошлое – и в нём
Существование кристаллизуется
В неторопливо возводимый дом
Из слов, что шёпотом рифмуются…
(Пер. Н. Джин)
ПЕСНЯ О ЖИЗНИ
Жизнь – дерьмо.
Дерьмо на роликах.
Посильней держись ты только.
Посильней.
Не брыкайся, помни круто:
жизнь – дерьмо, сучьё, паскуда,
жизнь – не шёлковое поле.
Сволочь – жизнь.
И крепчай, как крепок камень,
и не ной, как ноет мамин, –
только хруст зубов да скрежет
чтобы – коли колит, режет
жизнь.
Нету времени, поверь,
для затянутых потерь:
кровь от раны ножевой сохнет быстро.
Нету времени для слов
или вздохов, если вновь
шум да гам, переполох
поднимают все, кто… – ох,
плохо, плохо, мол, живёшь!
Все, кто… близко.
Погляди – гурьбой ползут
в кровеносный твой сосуд.
Подожди – устроят суд,
разнесут, и в свой хомут
запрягут. Не дура жизнь, – плут.
Где любовничек?
Он тут,
но отсутствует: приют
ищет в сиськах баламут,
а не блуд.
