самоосуществлению». (Там же, стр. 204-205). Подобная изоляция обусловливает совершенно очевидную мистификацию фантазии, которая – согласно антропологической эстетике – выступает не столько средством восполнения действительности (как считал 3. Фрейд), сколько средством ее «трансцендентального пренебрежения».
272 «Легализация» этой идеи подтверждается фактом ее развития в работах общего характера. Так, в коллективной монографии ЛГУ уже не утаивается, что искусство, благодаря присущим ему элементам фантазии, направлено также на «преодоление ограниченности автоматизма обыденной жизни», иллюзорное преодоление шаблонов и стереотипов восприятия мира, которые, хоть и являются необходимыми в процессе повседневного существования, тем не менее сообщают человеку ощущение-неудовлетворенности жизнью и обнаруживают себя как энтропия, неупорядоченность, дисгармония. (Проблемы этики и эстетики, вып. 2, ЛГУ, 1975, стр. 62).
273 В. Шредер справедливо пишет, что эта тенденция – мистификация фантазии – выполняет многие функции и прежде всего предполагает принижение сознания, которое выступает здесь как частичное, подчиненное «принципу реальности», как положительная форма «подавления». (Борьба идей в эстетике, стр. 217).
274 В. Ленин. Философские тетради, М., ИПЛ, 1969, стр. 441.
275 В. Ленин. Соч., т. 45, стр. 125.
276 См. об этом: Н. Бернштейн. На путях к биологии активности. – «Вопросы философии», 1965, № 10, стр. 65-78.
277 В. Ленин. Философские тетради, стр. 330.
278 Там же.
279 См. об этом: Л. Новикова. Эстетическая деятельность в системе научно-технической революции. В сб. «Искусство и научно-технический прогресс». М., «Искусство», 1973.
280 В. Ленин. Философские тетради, стр. 330.
281 См.: В. Вундт. Фантазия как основа творчества, СПб., 1914; Э. Ильенков. Об эстетической природе фантазии, «Вопросы эстетики», вып. 6, М.. «Искусство», 1964; Б. Рунин. Вечный поиск, М., 1964.
282 В. Ленин. Философские тетради, стр. 441.
283 Там же, стр. 330.
284 См. об этом: С. Caldwell. Illusion and Reality, L. 1937.
285 В. Ленин. Соч., т. 6, стр. 172.
283 Чаще говорят об объективной и субъективной реальности, однако преследуемые нами интересы требуют именно такой, названной выше, представленности структуры реальности.
287 К. Маркс определил искусство как духовно-практичеческое освоение мира.
288 К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений, стр. 633.
289 Гегель. Соч., т. 3, М., 1956, стр. 252.
290 Поскольку сознание существует как знание, справедливость вышеназванного тезиса подтверждается также следующим. Для искусства значимо как раз то обстоятельство, что объем реальных переживаний и отношений человека, объем человеческой практики превосходит степень ее осознания. На этом, собственно, и основано разграничение человека на субъекта деятельности и объекта самосознания. (См. об этом: И. С. Кон. Социология личности, М., ИПЛ, 1967, стр. 42-52).
291 В. Ленин. Соч.. т. 14, стр. 233.
292 Там же, т. 29, стр. 195.
293 К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 3, стр. 29.
294 Язык н наука обусловлены одним и тем же процессом абстрагирования от действительности; искусство же, наоборот, можно характеризовать как бесконечный процесс сгущения реальной действительности.
295 Отсюда идея о комплексном, изоморфном действительности, характере структуры искусства, что, в свою очередь, является дополнительным свидетельством его незаменимости.
296 А. Гулыга. Эстетика истории, М., «Наука», 1974, стр. 45.
237 Там же.
Не-сознание: творчество как возвращение
Что не может быть представляемо
через другое, должно быть
представляемо через себя.
Барух Спиноза
Если в двух словах дать характеристику всей нашей эры, – она могла бы выглядеть как 'империализм разума'. Эта характеристика имеет право на оглашение по двум причинам: во-первых, что и кто, если не разум, оказался единственным богом времени, а во-вторых, чем, если не империалистической стратегией divide et impera утверждает себя этот беспощадный бог!
Разделяй и властвуй! Сей начальный и сущностный принцип разума привел, однако, к парадоксальным результатам. Да, властвование, основанное на разделении, оказалось безраздельным, но такая победа выглядят более сомнительной, чем Пирров триумф. Человеческий разум проник всюду, в микро и макрокосм, в самое себя, посягнул на всё, но эта его активность оказалась разрушающей, т.е. всеразобщающей. Ещё нашим древним предкам было известно, что весь наш мир, всё вокруг нас и внутри нас, – едино, что… 'адонай элоэйну адонай эхад'. Но вот триумфальное шествие (нашествие) разума вынудило нас, потомков, в лучшем случае пренебречь этою истиной…
Всё оказалось разделенным. Оказалось, что всё из чего-то состоит, и составляющие этого 'чего-то' – раздельные начала. Какую бы позицию ни избирал разум, он прежде всего разделял. Империализм разума привел, например, к тому, что мир распался как минимум на две части: Восток и Запад. Стало мало и этого: пришёл Киплинг и возвестил, будто 'Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись'.
За этим и подобным геополитическим разделением мира стоит, конечно же, тотально-детализированное разделение всего и вся, разделение интуиции и рассудка, мысли и чувства, разделение человека, с одной стороны, и мира, с другой, препарирование самого человека и самого мира, бесконечное в своей многоступенчатости отчуждение всего от вся… И если сказанное изложить в наукообразной форме, то и это, в свою очередь, послужило бы лишним свидетельством традиционного разграничения человеческой психики на психику 'сциентистскую' и психику 'нормальную'.
Между тем разделение единого, препарирование внутренне целостного в непрепарируемое не могло не достичь со временем той финальной изощрённости, которая, как правило, выступает в обличии кризиса. Самым наглядным и интенсифицированным выражением этого кризиса мне представляется та особая нынешняя ситуация, которую следовало бы определять как гомоцентризм. Она по существу иллюзорна, в смысле – лжива, но тем не менее, увы, реальна. Реальна в той мере, в какой нынешний человек реален именно как Homo Sapiens, но лжива постольку, поскольку человек сам по себе – отнюдь не есть Человек- Разум. Гомоцентризм – это вавилонская башня человеческой гордыни, внушенной ему его разумом, его сознанием, это башня, возведенная человеком посреди мира, учрежденного не человеком, это уродливый по своей сути памятник рассудку, лишенному пафоса.
Гомоцентризм назревал давно и исподволь, как результат настойчивого разделения того, что условно именуют Востоком и того, что условно же именуют Западом, разделения Пафоса и Когито, освященного традицией разделения того, что называют Сознанием и того, что нельзя назвать Сознанием, а потоку называют Бессознательным. Гомоцентризм – итог преимущественного развития философии (философии как
