все равно придерживался всех норм приличий. Они шли молча, только остановившись у двери, Джеймс вопросительно посмотрел на невесту.
— Теперь скажешь, почему ты так расстроена? Ты не рада, что мы помолвлены?
— Нет… То есть я рада… Насколько это возможно в моем положении.
— То есть?
— Я не думаю, что нам стоит здесь это обсуждать.
Джеймс устало вздохнул. Он видел, что с ней происходит что-то неладное, и знал, что не сможет уснуть, пока не выяснит причину. Взяв Эмми за локоть, он буквально втолкнул ее в свою комнату и закрыл за собой дверь.
— Эммили, не пойми меня превратно, но, коль уж мы начинаем совместную жизнь, я скажу один раз и больше повторять не стану. Я не люблю всех этих женских отговорок. Если я спрашиваю — я жду четкого ответа.
Повелительный тон его голоса и грозный блеск глаз говорили, что он едва сдерживается. И хотя Эмми каким-то внутренним чутьем знала, что он не в состоянии ее обидеть, все равно ей стало немного некомфортно.
— Итак, я повторяю еще раз. Что случилось?
Несколько секунд она молчала под его выжидающим взглядом.
— Случилось то, что я, оказывается, коварная женщина, соблазнившая повесу, — выпалила она.
Они глядели друг другу глаза в глаза. Произошло то, чего он опасался. Впрочем, она все равно бы узнала.
— Значит, до тебя дошли слухи. Этот ублюдок развязал язык, но я тебе обещаю, что завяжу его в такой тугой узел, что больше он ничего не скажет.
— Меня не волнуют эти сплетни, — вскинув голову, резко сказала она. — То есть волнуют, но главное не это.
— Что же?
Некоторое время она не решалась. Джеймс и так был разъярен, но раз он требовал четкости, она скажет.
— Меня волнует то…— она нерешительно запнулась.
— Что, Эмили? — еще раз спросил он.
— Это неловко говорить…
— По-моему, стадию неловкости мы уже давно прошли. Говори! — теряя терпение, настойчиво потребовал Джеймс.
— У тебя есть любовница? — выдохнула, наконец, Эмми.
Лицо виконта вытянулось от удивления, и он уставился на нее, застыв на месте.
