– Но…
– Никаких но. Сейчас ты будешь мне трепаться о том, что мы экипаж разобьем или будет свадьба, дети, конец карьеры. Чушь это все, Ксан, полная и охренительная чушь. Экипаж мы скорее разобьем, если у нас вот такое еще пару-тройку раз повторится. Наоборот, если ты помнишь, если есть семейная пара, то их стараются отправлять служить на один корабль. И место для вас мы всегда сможем зарезервировать. Адмирал нам, если мы выполним приказ, будет весьма обязан, а он долги отдает всегда. И дети не помеха, всегда можно что-нибудь придумать. В конце концов, у Петра мать вполне дееспособная и бодрая дама, поможет. Сыну-то единственному уж точно не откажет.
– Думаешь?
– Знаю, – слегка покривил душой Серов, который себя в знатоках человеческих душ никогда не числил, да и в его умозаключениях наблюдался явный избыток «если». – Самое неприятное, что может тебе грозить, это пауза в год-полтора. И то, не обязательно. Можешь при желании в планетарной службе покрутиться. Заодно с бумажками работать научишься, а то у тебя вечный бардак. Не умея же вести документацию, карьеру толком не сделаешь.
Они разговаривали еще с полчаса, а затем Серов отправил Кобру отдыхать. В конце концов, не все ли равно, кто находится в рубке разгоняющегося в автоматическом режиме корабля. Чмокнув его на прощание в щеку, Довлатова умчалась, а он, посидев еще некоторое время, чтобы дать ей уснуть (телеметрия, идущая на командирский пульт, момент, когда девушка отключилась, засекла четко), отправился к Доку.
Механик спал, вытянувшись во весь свой огромный рост и чуть слышно похрапывая. Вообще, дверь его каюты была заперта, но универсальный ключ, одна из привилегий капитана, позволял не обращать внимания на эти досадные мелочи. Войдя, Серов врубил свет, рассчитывая, что этого окажется достаточно, но Док продолжал беспечно дрыхнуть с безмятежным видом обладателя чистой совести. Так, в принципе, и было, но поговорить все равно стоило.
Трясти его за плечо пришлось долго, а потом еще ждать, пока Док проморгается. И только когда к нему вернулось соображение, и он спросил, что тут вообще происходит, Серов мрачно сказал:
– Знаешь, Петя, ты дебил.
– Чего-о?
– Того. Ты Ксюхе своей когда в последний раз предложение делал?
– И ты из-за этого меня будил? – Док смачно, до хруста в суставах, потянулся, зевнул во весь рот и почесал обтянутое тельняшкой пузо. – Да когда из того рейда вернулись. Она меня отбрила, как обычно.
– А ты как обычно не стал развивать тему. Потому что так удобно и привычно. И над тобой не каплет, – зло прокомментировал Серов.
– Ну чего ты так сразу?
– Потому что правду говорю. В общем, сегодня за ужином сделаешь ей предложение, понял? У тебя есть еще время изготовить подходящее кольцо.
– А ты что, свахой заделался? – Док улыбнулся, показывая, что это шутка, но Серов уже закусил удила.
– Я заделался командиром этого фрегата. И, по возвращении, намерен списать вас на берег к чертовой матери!
– Ты чего? – на этот раз в голосе Дока не было и намека на веселость.
– А того. Сколько можно бабу доводить?
В нескольких коротких и не всегда цензурных выражениях Серов описал ситуацию, после чего встал и вышел. Всё. Если не дурак – поймет. Если же не поймет… Нет уж. Дружба дружбой, но проблемы иной раз случались по куда более пустяковым случаям. И в космосе они могли плохо кончиться запросто. К примеру, нервный срыв у пилота во время боя – и пиши пропало. И это – не единственный вариант. А потому решать проблемы членов экипажа, пускай даже самые неожиданные, тоже обязанность командира. Даже если это означает лезть и разбираться в чьих-то идиотских запутанных отношениях.
Увы, вернувшись в рубку, он успел только убедиться, что каких-либо отклонений от заданного режима разгона не наблюдается, а вот спокойно посидеть и почитать (не настоящую книгу, разумеется, но в командирском планшете была закачана целая библиотека) уже не получилось. И опять из-за женщины.
Вот все зло из-за них, с легким раздражением подумал Серов, наблюдая за бочком-бочком протискивающейся в рубку Даной, но вслух об этом говорить, естественно, не стал. Демонстрировать свое недовольство только потому, что тебе кто-то другой испортил настроение, еще одна роскошь, недоступная командиру.
– Говори и рассказывай, – усмехнулся он. – Или опять в шахматы проиграть хочешь?
– Да нет, – девушка чуть смутилась. Серов опять усмехнулся, на сей раз мысленно. У Даны, ранее владевшей их языком в
