Палон, у которого сильно ныло пораненное плечо, наконец нашел уязвимое место Приходящих. Они очень плохо орудовали ногами и на высоте ступни их удары лапами чаще проходили мимо, чем достигали цели. Он с тревогой всматривался в заводь. Там, переворачивая тела убитых зверей, появлялись все новые и новые головы Приходящих. Они ревели и били лапами по воде, обдавая всех вокруг липкой слизью, в которую превратилась вода, перемешавшись с кровью, мочой и фекалиями.
Тех, кто мог защищаться с прежней силой среди членов команды уже не осталось. Сопротивление слабело. До слуха Хрящееда донесли о том, что Нагдин серьезно ранен и не может стоять на ногах.
– Ан-н-н! – захрипели недалеко от него, и еще один кен с проломленным черепом и сложенным в гармошку телом отлетел и ударился о стену пещеры. Он мгновенно умер.
Палон бросился вбок, увернулся от удара Приходящего, предназначавшегося не ему, припал на живот, когда все тот же зверь решил обрушиться уже на него, стремительно пробежал несколько шагов и вонзил лезвие топора в ногу зверя выше пятки. Тот сразу же осел, подставляя удару свой затылок. Еще миг и очередной враг с булькающим звуком в горле свалился наземь.
– Берегись, Хрящеед! – крикнули ему.
Он обернулся и тут же бросился плашмя на живот. С гудящим звуком лапа Приходящего прошла над телом, обдав его волной спертого воздуха. Палон вскочил и метнулся туда, куда гигант от него не ожидал. Приходящий очень удивился, когда ощутил, как топор погрузился во внутренности его живота, а враг проскользнул между ног. Придерживая вывалившиеся потроха, Приходящий медленно повернулся. Молнией сверкнул топор прямо у его глаз и расколол череп надвое.
– Не сможем мы… – задыхался один из матросов. Левой рукой он держал правую, словно дитя. – Невмоготу уже, Хрящеед. Сил нету.
Палон и без этих слов понимал безвыходность сложившейся ситуации.
– Бегите… – начал было он, но его прервал голос подбежавшего матроса:
– Нам нужны кены. Они валун шебуршат. Теперь только начали.
Следующее мгновение длилось для Палона очень долго. За это время в его мозгу сумела пронестись тысяча мыслей, перед глазами пройти тысяча образов и ужасающая духота безысходности навалилась на все его тело с такой невероятной тяжестью, что…
Он не успел прочувствовать безысходность в полной мере, когда грот вдруг осветился ярчайшим красным сиянием. Оно поглотило собой и трупы Приходящих, плававших в заводи, и силуэты дерущихся; оно сокрыло собой все, оставив на глазах лишь болезненное ощущение.
Хрящеед стоял спиной к сиянию, а потому лишь пал на колени. Когда он поднялся, мотая головой и приходя в себя; когда глаза его снова привыкли к темноте, а уши стали воспринимать звуки, – великая тишина поразила все его существо.
Если бы били в барабаны, ревели, орали и визжали, – все это не с такой силой обрушилось бы на Палона, как эта тишь.
Помимо него на ноги поднялись лишь несколько матросов.
– Гыр! – жалобно ревело несколько Приходящих. Они сидели, закрыв глаза, и раскачиваясь вперед и назад. Один из них принял самое верное решение и уже скрывался под водой заводи, убегая из проклятой пещеры.
Шаги бегущего кена оглушили пещеру, а его голос заставил Палона содрогнуться.
– Там все полегли! – весело прокричал матрос. – Видели сами. Лежат все… – Он замер и с ужасом уставился на заводь, вода в которой стала убывать.
Море забирало с собой трупы Приходящих и членов команды корабля, словно бы это была дань ему за то, что вода предоставила им место для смертельных игр.
Медленно стали приходить в себя оставшиеся в живых олюди. Оррин наконец открыл глаза и огляделся.
Заводь оказалась пуста. В ней не было ни капли воды.
– Что это? – проговорил Нагдин, открывая глаза. Он только что очнулся от беспамятства. – Где они?
– Они ушли, – ответил ему Палон. – Ушли и воды, – он кивнул на обмелевшую заводь.
Вдруг ветер, свежий морской ветер ворвался в грот и только тут все ощутили, насколько спертым и жарким был воздух в пещере. А после ветра неслышно и плавно в грот влетела фигура.
– Боги, – прошептал Оррин. – Лучше б уж тысяча Приходящих…
– Потроха Брура, – открыл рот от удивления и ужаса Палон.
Примерно такое же проклятье вырвалось еще из двух десятков ртов.
Кровавый маг вплыл в грот и приподнялся над заводью. За его головой, казалось, будто прямо из ключиц, торчали две рогообразные кости. Они были покрыты красной кожей с синими прожилками. Рыжие волосы мага пышной копной спускались за
