– Он должен слышать все, что мы задумываем. Быть осведомленным, чтобы потом знать все, – сказал Омкан, объясняя, для чего они остались здесь.
– Я пришел, чтобы сказать вам: время пришло, – начал Каум, невольно косясь на молчаливое тело людомара. – То, о чем говорил я перед воинами – не вся правда. Не все хорошо в ларгах. Я, брат мой Ир и Мавуш по прозвищу Мукомол побывали в трех и услышали почти обо всех ларгах Холкунии и Пасмасии: и Чернолесской, и Прибрежной. Те, которые не разорены, не разграблены и не порушены – они исчезают, ибо жители покидают их. Голод пришел в те земли. Все эти несчастные устремляются к Чернолесской Холкунии. Они просят и молят своих однородцев о помощи, но не приходит помощь к ним, потому что оставили оридонцы после себя владетеля еще более жестокого, чем были сами.
Лесовики переглянулись.
– Брат, – остановил Каума Ир, – не с того начал ты. Расскажи про Комта им.
Каум нахмурился. То, что он узнал в эту зиму, многое изменило в нем, и на все он стал смотреть по-другому нежели раньше.
Боги свели его со странным холкуном, более походившим на бродягу, хотя и жил он в доме и имел много родни. Окружающие почитали его за сумасшедшего. Звали холкуна Сои. Происходил он из древнего холларгского рода Маларов, а потому за речи его еретические не следовало ему наказание.
Каум привлек Сои тем, что показал ему свои записи. Путевые заметки поразили Сои, который, как оказалось, ни разу не покидал Илларг.
Всю свою жизнь этот странный олюдь провел в темном подвале холларгских палат. Там, где грудами лежали таблички и фолианты, написанные много зим тому назад. Странное знание вынес он из этого подвала. О нем и поведал Каум своим слушателям.
– Комт не спаситель Владии, – заговорил Быстросчет. – Комт предал боора Глыбыра в Деснице Владыки. Потому Длинномеч и проиграл битву. Нас приучили, что Комт правит Владией. Как и всегда было, брезды правят Владией. Так приучили нас. Но нет, неправда это. Владией правят оридонцы. – Возглас удивления вырвался у слушателей. – Я знаю имя владыки Владии. Его зовут Цур.
– Не может такого быть! – воскликнул Омкан. – Оридонцы – войско лишь при бооре.
– Это он при них слуга, – сказал Ир. – Трудно переиначить свою память, – продолжал он, – но правда то.
– Зачем же оболгали Глыбыра? – спросил Сгул.
– Глыбыр и поныне дерется у Меч-горы, что у Эсдоларга. Он настоящий владыка Владии, а не Комт. Ежели владяне прознают про предательство Комта, то восстанут, как восстали бы, прознав, что оридоняне правят ими. Потому и поставлен Комт – брезд из народа брездов, коему мы согласны подчиняться. Потому и оболган Глыбыр.
– Чего же это? За всем эти оридонцы стоят? Главные они, получается? Всем нашим бедам начало они? – наконец, дошло до Омкана.
Каум кивнул и продолжил:
– До прошлой зимы такое было, а после нее изменилось все. Я не знаю, почему… – Он вдруг умолк и внимательно посмотрел на людомара. – Возможно, и впрямь, пророчество это. Знают о нем оридонцы. Но только в прошлую зиму Цур увел свои войска от Боорбогских гор, а крепости там отдал ларгам.
– Я как узнал об этом, – вставил Ир, заметив, что брат собирается с мыслями, – подумал, как же такое могло быть? Как же это Комт позволил такому быть, чтобы ларги стояли у двери его крепости? Но ежели понять, что Комт такой же прислужник оридонянам, как и Советы ларгов, тогда и понятно все…
– Сои сказал мне, – заговорил Каум, – что Цур и Совет Куупларга порешили Владию оставить не Комту – ибо стар он, а хол- конублам Холкунии Чернолесской. Все они ныне в Совете Куупларга сидят. Им оставили Владию. – Он умолк, но по лицам слушателей понял, что они не уловили смысла: – Конублы – вот имя нового владыки Холкунии и Пасмасии. Нет помощи страждущим и причина этого в том, что не приносят босяки дохода. Нет у них дебов, чтобы оплатить хлеб и воду, нет даже и какого-либо скарба, чтобы отдать за ночлег. Чернолесские ларги закрывают перед ними свои врата и не пускают их. Я видел и слышал о тысячах костей, которые белеют у стен ларгов. То мертвецы от голода лежат. Не раз доносили мне об этом.
Комт плох, но он не конубл. Он жизнь не отмеряет дебами. Он воин, а потому запрещал ларгам отказывать страждущим в ночлеге. Похлебкой поили таких ларги. То была воля Комта, но теперь он им не указ. Урезали его власть оридоняне. А теперь он в Прибрежье пошел, вроде как, бить саарарцев.
Саарарцы же возводят укрепления в низовьях Поющей и Желтой реки. Они знают о возмездии, которое ожидает их за то,
