– К Моребогу его, – приказа сутулый и стал удаляться.
Руга схватили под руки, протащили к борту и приложили к шее меч.
– Стойте! – заорал он в ужасе. – Я скажу… скажу.
Сутулый обернулся.
– Это последний раз, когда я буду слушать тебя. Подумай, что собираешься сказать, – произнес он шевеля одними губами. Его бледное лицо с проницательными синими глазами не выражало ничего.
«Он похож на Моребога», – неожиданно подумал холкун и решился:
– Я Ир из рода Поров. Я брат тому, кого прозвали Быстросчетом… и Лесорубом. Коли не знаете, то дружбу водит он с Ветром Равнин.
Сутулый молчал. Его синие глаза буравили лицо молодого холкуна, рассматривая струйки воды, бежавшие по лицу плененного. Ни один мускул, ни один звук долгое время не тревожили лицо сутулого. Наконец, губы его разомкнулись:
– Сечелюб, – неожиданно проговорил он.
Ир в изумлении вперился в него. Лицо-маска сутулого оставались бесстрастными. Наконец он вдохнул и кивнул своим воинам, давая знак, оставьте его.
– Говори далее, – приказал он.
– Далее говорить буду только со Скороходом, – уперся Ир, – тебе я все сказал. Что мог, сказал…
– Почему с ним?
– Так указано мне.
– Лесорубом или Ветром Равнин?
– Лесорубом.
– Хм, – сутулый отвернулся и прошелся до кормы гуркена. Только теперь Ир смог оглядеться. Они находились в открытом море на борту хлипенького рыбацкого суденышка. Сети и иной рыбацкий инструмент и снасти уныло повисли по обоим бортам гуркена. – Коли мне не скажешь, то никому не скажешь, – вывел Ира из созерцания сутулый. – Режьте его, – снова приказал он.
– Не страши меня теперь. Уже то во мне, что даже и под топором палачей твоих не скажу. Коли нужно услышать мои слова, отвези меня к Скороходу. А убить хочешь – убей!
И снова лицо-маска внимательно посмотрела на него.
Неожиданно к сутулому подступил воин и громко шепнул:
– Один он был. Нечего опасаться нам. А там подальше отставим его, ежели чего… Коли попытается, то мы его кырк.
Сутулый кивнул и снова подал неопределенный жест. Его понимали без слов.
Корабль быстро убрал рыбацкие снасти, поднял единственный парус. «Оф», налегли на весла гребцы. Море заструилось за бортами, и ветер прохладными струйками хлынул в душный трюм, куда закинули Ира Сечелюба. Там, среди полусгнившей рыбы и удушающего запаха, Сечелюб забылся тяжелым сном.
***
– Скороход, он хотел говорить с тобой, – ломкий голос сутулого, его придыханное произношение, от слушания которого невольно ныло и тянуло горло, обратился к дородному реотву, который вышел на палубу боевого гуркена, выкрашенного по верхней кромке ватерлинии в красный цвет. Рядом с красными полосами шли зеленые и волнообразные линии.
Ир невольно открыл рот, когда оглядывал внушительных размеров бухту, в которой толпились не менее четырех дюжин боевых кораблей. В ее дальнем конце были устроены верфи, на которых в разной степени готовности находились два гуркена.
Далее, по линии гор, опоясывавших бухту со всех сторон, его глаза различили стены поднимавшегося ввысь громадного замка. Подобно муравьям на их строительстве копошились сотни фигурок.
– О! – невольно вырвалось у Ирпора, когда он увидел среди олюдей громадных волосатых существ, походивших на брездов. Своими когтистыми лапами они поднимали большие валуны, словно бы это были пушинки, и тащили их вверх, к крепости.
– Он назвал себя Ир из рода Поров. Он назвал себя братом Каума из рода Поров по прозвищу Быстросчет, друга Ветра Равнин, – продолжал сутулый.
Скороход подошел и внимательно посмотрел в лицо холкуна.
– Расспросил его? – обратился он к сутулому.
– Отказался говорить со мной. С тобой хочет говорить.
