Только первую битву с саарарами в тот год пропустил Каум. Все последующие проходили при его участии. Многие задавались вопросом, что делает конубл при Варогоне, который на дух не переносил торговцев. Любил же он их за одно только качество: они дико визжали и уморительно трясли своими животами, когда их насаживали на кол у дороги, а к голове прибивали протухшую шкурку полевки. В такие моменты лицо брезда расплывалось в широчайшей улыбке.
Первое время Кауму было очень сложно координировать действия конницы брезда у Прибрежья и пехоты людомаров на границе Чернолесской и Прибрежной Холкуний. Но шли месяцы, одна большая луна сменяла другую и, наконец, у Быстросчета появилось представление о том, что и как делать.
Лето подходило к концу. Лето второго года, как оридонцы оставили Владию, предоставив ее жителям ненавидеть и убивать друг друга; лето первого года после смерти Комта. И лето это, особенно его конец отметились жутко неприятным событием: города начали строить в Белокостье четыре крепости.
– Разве не говорили с ними? – спросил Скороход.
– Говорили. Не упустят они своей выгоды.
– Торгаши, – презрительно скривился Варогон на реплику Каума.
– Нам силы нужны дабы саарарянам противостоять, а тут нам еще и с самими же ларгами биться! – вскинулся Нагдин и укоризненно покачал головой. – Война всех против всех. Оно и надо было оридонцам. Стравили и были таковы. – Он помолчал. – Спрошу впрямую, – заговорил он вновь, – зачем меня призвали? Чем помогу вам? Я предводитель кенов, но не воинов. Сила во мне гуркенная. Нет у меня ни конницы, ни армий пеших.
– Пусть он скажет, – Ветер Равнин кивнул на Каума.
– Задумали мы так идти, чтобы и оридонцев вовлечь в дела наши, – заговорил Быстросчет. – Гляди на карту. – Все склонились над картой. Она была новой. Точным списком с той, которую Рыбак забрал у Водоглота. – Пока две Холкунии порознь, то саарары сильны будут против каждой из них. Но конублы объединяют Холкунии со своим умыслом, а только не ведают, про все знают оридонцы. Как только отстроят конублы крепости в Белокостье, так ждать нам надобно вторжения от оридонцев или еще чего такого. Тому противостоять не сможем ни мы, ни ларги. Об этом речь вели, когда послов мы отправляли в Куупларг. Но там не видят. Застланы глаза их дебами.
Тогда решили мы идти таким путем, который бы заставил всех идти как надо нам. Людомары набрали немало добра побросанного холкунами в Белокостье. Пусть их, строят свои крепости и ладно с ними, нам нет разницы. Мы будем наблюдать и побивать их все сильнее. Как только от Чернолесья сюда, – он ткнул в Белокостье, – пойдут войска большие. Тогда мы с Варогоном ударим, – палец холкуна провел от Куупларга в сторону Белокостья линию, а потом вдруг резко ушел вниз к Прибрежью и остановился у саарарской крепости, – по Зуиторму, – палец пошел вверх, – и Агрторму.
– Для этого холкунов бередите у Белокостья? – улыбнулся Скороход.
– Да. Нам нужно их разбередить настолько, чтобы от них большая армия пошла.
– Я слушаю тебя. Продолжай.
– Переодеты будем мы в холкунов. Я буду возглавлять отряды. Успеха нам не будет, а потому мы отойдем назад и скроемся в равнинах. Как оридонцы прослышат про это, у них лишь два пути: либо сами выйдут против ларгов, но что всего вернее, усилят саараров отрядами из Прибрежья и, как снег сойдет, ударят по холкунам. Мы, промеж всех их пройдем в Холведскую гряду и овладеем Эсдоларгом и Меч-горой. Вот тут-то ты нам и нужен будешь. Повергни в ужас воды у Столпов Брура. Пусть Брурторм саарарский будет сожжен.
– Саараров с Крикливого острова давно согнал я, – сказал Скороход.
– Теперь они здесь, – указал Варогон, – на Длинном Столпе.
– Столпы будут мои, – пообещал Нагдин. – Недовольны еен-тары вольностью оридонской в Великих Столпах. Когда вам надо это?
– В большую луну после Равноденствия должны иметь мы Столпы при нас, – сказал холкун.
– Будут при вас.
– Еще не все. Собери сколь много можешь гуркенов и погрузи в них камень. Как можно больше. Из Холведской гряды лишь три выхода к Великим водам: у Эсдоларга перевал Соленый, на котором Грозная крепость стоит, при выходе от Меч-горы в Холмогорье Грозное ущелье да в Синие Равнины проход один имеется – ход Обреченных прозван. Камень нужен нам на перевал Соленый, что ведет прямо к Великим водам. Мы возведем там стену.
– И эти ходы перекроете? – спросил Скороход, указывая на два других перевала.
– Да.
