холларга.
– А! – едва не потеряла сознание Ракита, когда увидела в зале с осиротевшим без отца троном, Каума. Он снял меховую шапку и отряхивал с нее снег. – Ты?! – кратко выдохнула она.
– Боги, Ракита! – бросилась к ней Урсуна и подхватила падавшую навзничь девушку. – Чего наделал с ней, коняцкая душа! – причитала женщина недовольно, но Быстросчет видел, что ее глаза с радостью смотрят на него.
– Слуг запереть. Всех! – приказал он.
– Хол, вот этот бежать пытался, – подтащили к Кауму молодого холкуна.
– Чей ты? – Но тот лишь хлопал глазами. – В рожу ему дай, да на цепь посади, – сказал Каум Киланву. – Но не здесь. – Тот понимающе кивнул и посмотрел на женщин.
Ракита медленно приходила в себя. Когда ее глаза смогли сосредоточиться на лице Каума, она вдруг разразилась горькими рыданиями.
– Уведу ее, да? – неожиданно попросила его Урсуна.
Он растерянно кивнул. Слишком резко поменялись они местами.
– Не время на девок глазеть, хол, – стукнул его под ребро Цитторн, и этим вывел из оцепенения.
С раннего утра в городе вспыхнули драки, которые переросли в бои. Прямо у ворот палат холларга дрались не меньше пяти сотен воинов.
Цитторн и Каум наблюдали за ними из-под крыши. Оттуда открывался прекрасный вид на ужасающее зрелище. Холкун заметил, как брезд мелко дрожит и неловко поводит плечами.
– Кабы ты разрешил, – не выдержал он и тут же поправился, – но не разрешишь…
– Не время, Тихий.
– Сам знаю, но злобушка вовне рвется.
– Держи ее. Терпи.
Две воюющие стороны несколько раз прерывались и расходились на отдых, а потом снова сшибались в рубке за чужие интересы.
– Одно хорошо, хотя бы голь всякая перебьется здесь, – неожиданно услышали наблюдатели голос Урсуны. Холлара поднялась к ним и стояла, с презрением смотря на дерущихся. – Испугалась я сильно, – вмиг изменился ее голос с величественного на простой старческий, едва Цитторн спустился вниз за скамьей для нее. Женщина с теплотой посмотрела на Каума. Что-то екнуло внутри него. Так мать смотрела на него. – Хорошо, что ты не оставил нас.
– Я… – Он осекся, а нужно ли говорить?
– Договаривай уж, – со страхом посмотрела на него холлара. – За одного из них пришел, что ли? – Ее глаза сузились и впились в него тем взглядом, при котором женщину никогда нельзя обмануть.
– Поклялся я Дарулу вас не бросать. И смерть, если нужда будет, рядом с вами принять.
Тело старухи вдруг зашаталось. Он бросился к ней и поддержал.
– Слава богам, – выдохнула она. – Напоследок помог нам Дарул. Почувствовал, как яд его доел. – Она заморгала. На глазах ее навернулись слезы.
– Знали вы?!
– Как не знать, знала, – сказала Урсуна. Лицо ее было спокойно, но из глаз обильно катились слезы. – Всякий день ждали, что помрет. Стерегли друг друга.
Каум с уважением посмотрел на эту сильную женщину и подумал, что теперь и до самой смерти лишь по ней будет равнять всех иных.
Неожиданно на улице послышался топот копыт.
– Вот он, заглавный их, – скривила губы Урсуна и отерла глаза. – Теперь держись, холы. Начинается.
– Сколько их там? – спросил Быстросчет.
– Почем же я знаю. Много, чай.
– Не про воинов речь. Конублов сколько.
– Пятеро было. Трое с одной стороны. Двое с другой. А вот третий большой пришел.
– На чьей он стороне?
– Не при ком он, – улыбнулась вдруг Урсуна. – Дарул должен был его имя назвать себе в наследники.
– Отчего так?
