Ночью он крепко спал. Хотя в душе его сидела тревога, он не боялся уснуть. Нинан-тару ничего не снилось. Он словно бы провалился в черную бездонную пропасть. Спал он намеренно крепко, потому что знал – следующий день будет тревожным.
Поутру он поднялся на ноги и под пологом тумана, который стекал на тропу из ближайшей расщелины, пустился в путь. Посетив еще одно поместье, менее обильное на ребятню, но зато более щедрое, торговец подошел к похилившейся каменной постройке. Менее всего она напоминала жилище, – больше походила на навал из камней.
Поставив заметно полегчавшую телегу у входа, он прошел внутрь. Посреди небольшой комнаты стоял валун, на котором высилась фигурка Камнебога. Его грушевидное тело и добродушное лицо приветливо смотрели на Нинан-тара. Камнебог любил поговорить, ибо его слуги – камни – были большие молчуны, а потому всякий, кто решил поклониться ему, должен был рассказать многое из своей жизни.
Еен-тар уважил ритуал и принялся громко рассказывать о себе. Его голос не дрожал и не прерывался, хотя хозяин голоса быстро ходил по комнатушке.
Первое, что заметил еен-тар, один из камней-глазков в кладке храма был оставлен выдвинутым. Навряд ли Мягконогий совершил такой огрех. Нинан-тар подошел к камню, декламируя вехи своей тяжкой судьбы, отодвинул его внутрь и посмотрел в отверстие. Его взору предстал бок скалы, поросший мхом и чахлой растительностью.
«Ежели он смотрел сюда, когда его отвлекли, то…» Нинан выпрямился и повернул голову. Он стоял спиной к входу. «… то…» Еен-тар интуитивно оглядел то, что произошло в этом храмике с Мягконогим.
– … в тот день я встретил Атанку, о, Камнебог. Ее лицо осветило мою жизнь и кровь быстрее побежала во мне… «Когда так смотреть… Мягконогий знал, что здесь в скалу смотреться. Зачем же смотреть туда?» – размышлял еен-тар. – «Только, ежели там шаги были. Они вокруг храма шли. Он наблюдал. Или… они видели его здесь!» Нинан-тар снова резко выпрямился и внимательно огляделся. Взгляд не зацепился ни за что подозрительное.
Мягконогий был опытным охотником. Он происходил из рода ветровеев, жил в горах и охотился там же. Его осторожность была слишком развита, чтобы попасться на такой дешевый трюк, как нападение со спины.
Нинану не верилось, что камни-глазки можно бесшумно отодвинуть снаружи. Голос разносился в помещении так гулко, что любой другой шум оставлял за собой не меньший след.
Неожиданно, ветерок ворвался в храм, пробежал по ногам Нинан-тара и, завихрясь, полез, охлаждая колени и бедра. Еен- тар поежился. За стенами храма заметно похолодало. Пробравшись ему под платье, порыв, вдруг, обмяк и растаял, поглощенный теплом кожи.
Задвинув камень-глазок на прежнее место, Нинан подошел к божку и сел перед ним. Он продолжал говорить о себе, попутно раздумывая над всем подмеченным и увиденным.
Мягконогий должен был дать ему знать на подходе к храму. Особым образом сваленные в кучу камни лежали у тропы, но тот, который «говорит» – молчал. До этого все камни говорили ему – спеши, иди дальше!
Подойдя к входу в храм, Нинан взял в руки небольшую плошку, отнес ее к Камнебогу и насыпал в плошку зерен.
– Прими, Камнебог, скромное подношение. Я на исходе пути, а потому не могу многое дать.
И снова ветерок прошелся по его ногам и охолодил бедро и бок. Потянуло холодом.
Одними глазами огляделся Нинан. На душе стало неспокойно. Словно бы смерть дохнула на него.
Попрощавшись с Камнебогом, еен-тар поднялся на ноги и направился к выходу. Вдруг, взор его упал на порог храма. Два камня на нем вздыбились так, словно бы их потянули в едином порыве, поставив пирамидкой.
Еен-тар встал, как вкопанный. Сердце неистово билось в груди. Слишком много знаков указывало на то, что в храме произошло нечто плохое. Свет в проеме входа быстро мерк. Приближалась ночь. На ночь нужно было подальше отойти от храма, не то боги, прибывшие на пир к Камнебогу, могли заиграть путника, наслав на него видения и безумие.
Ноги Нинан-тара стали ватными. Воздух вокруг, так ему показалось, стал вязким и тугим. Дышалось очень трудно. Вспомнился маленький теплый домик у края Второй Ступени, где его ждали жена и дети.
Словно в полусне, ожидая нехорошее, Нинан направился к выходу. Он и сам не понял, как умудрился менее, чем за минуту позабыть про порог, но, когда выходил из храма, то запнулся о камни, упал и покатился по земле.
– Крых! – услышал он позади себя, вскакивая на ноги.
Первое, что он увидел, искаженное болью лицо Мягконогого. Однако, Нинан в ужасе отпрянул. У Мягконогого не было носа и глаза были абсолютно черны.
Как и откуда он появился, еен-тар не успел понять. Припадая на левую ногу и скрепя зубами, Мягконогий бросился к нему, размахивая каменным топором.
