После стычки с саарарами из каравана попытался выбраться слуга одного из торговцев. Солдаты Варогона, сторожившие не столько караван, сколько врагов внутри него, тут же схватили беглеца.
Никто не заметил поутру, что Каум на некоторое время исчез.
Истекающий кровью пасмас-предатель с отрезанными пальцами, ушами и лоскутами содранной кожи на спине рассказал холкуну о том, кто, зачем и для чего отрядил его в караван.
– Меня намеренно передали… очень дешево и он взял меня…
Каум подивился тому, настолько тонким был расчет Линула, ведь если верить этому несчастному, его продал одному из торговцев в караване холкун из гильдии Линула. Расчет был тонок: караван состоял из мелких торговцев; они были сильны своим числом, а потому экономили на всем, что было возможно, не ожидая удара со спины.
«Владыка», – холкун закрыл глаза и вздохнул, – «во что же я влез!»
– Много ли еще здесь таких? Ну, говори!
– Не знаю…
– Что ты должен был делать?
– Мне приказали оставлять в ларгах на нашем пути… – Лазутчик потерял сознание, но его быстро привели в чувство, отхлестав по щекам. – … оставлять на пути… в ларгах… сколько воинов у нас… сколько товара у нас…
– Как зовут тех, кому ты должен был оставлять такое?
– Не знаю… – Он снова потерял сознание. Его привели в чувство и повторили вопрос. – Наши встречи на углу у… дворца холларга… в каждом ларге…
– Как ты узнал бы его?
– Кувшин… у левой ноги… с маслом…
– Что еще можешь рассказать?
– Больше ничего… не… нет… а-а-а-а… – Воин-брезд приподнял пасмаса и медленно вогнал ему под ребра кривой нож. Труп бросили там, где вели допрос.
Быстросчет со спокойствием смотрел на скрючившегося от боли пасмаса. Он удивился, когда понял про себя, что ни одна жилка не дрогнула в нем, ни одна капелька пота не выступила на его теле, когда он смотрел, как хладнокровно губят жизнь. Он поднял глаза к небу. Оно было все такое же выцвевше-синее. Такое же, как вчера, да и позавчера тоже. Всегда по лету небо было таким. Он поворотил коня и поехал к каравану.
По выходу каравана из Фийоларга в его голове, как понимал он теперь, грудой лежала мозаика из домыслов и догадок. И вот теперь она приобрела полноту картины. Линул и Мириул объединились не против холларга, ставленника Аснара, они объединились против самого Аснара, ибо самый сильный торговец держал под своим контролем торговлю по Дубильному и Трапезному пути. Они остановили торговлю, чтобы ослабить его. И Аснар знал об этом. Он использовал караван Каума вовсе не для вложения денег или создания нового дела – Аснар использовал караван молодого торговца, как таран, как измеритель сил Мириула и Линула на тракте
Многое теперь прояснилось для Каума. Кого более всего было в его караване? Конублов из партии Аснара. Само собой, в голову Каума стало закрадываться подозрение – а не Аснар ли тайно помог Кауму собрать большой караван. Чего он боится? Неужели, Линула и Мириула?! Невероятно!
К конублу подъехал брезд и отвлек от мыслей. Он восседал на груххе, покрытом, вместо брони, светлой материей.
– Зачем ты его сразу… Тихий? Возможно, он рассказал бы еще, – сказал холкун, не смотря на брезда.
– Нек, – цокнул тот, что означало «нет». – Больше он ничего не знал. Он бы сказал что-нибудь ненужное. И без того известно, есть в караване такие же. И не мало. Я про то Булаве скажу.
– Передай Варогону также и то, что хочу видеть его сегодня вечером. И еще скажи, Тихий… Как тебя зовут?
– Тебе, зачем это?
– Не знаю, – признался холкун. – Проще так… когда знаешь.
– Цитторн, но тебе это имя ничего не скажет.
– Почему Тихим тебя зовут?
– Следопыт я. Сын следопыта. Дед у меня тоже следопытом был.
– Это хорошо.
– Не хорошо. Брезд не должен быть следопытом. Дремс должен. Людомар должен. Брезд нет. Брезд – воин.
– Тогда зачем же?
