– Здорово дерешься, – тяжело дыша, бросил Зигфриду Черт. – Но все равно мы так долго не продержимся. Они нас измором возьмут.
– Теперь они знают, что нас стало больше, – добавил Книжник. – И в следующий раз не оставят нам шансов.
Зигфрид лишь молча кивнул. Он вытирал тряпкой раскаленный клинок, на котором шипела вражеская кровь. Ситуация становилась патовой. В это время снаружи раздался еще один знакомый голос:
– Вы храбро сражаетесь! Жаль будет убивать вас! Но мы дадим вам шанс – при одном условии!
– Кто это там вякает? – поинтересовался Зигфрид. – Дерзит что-то.
– Это Оракул, – узнал Книжник. – Он может.
Черт снова выглянул из укрытия и крикнул:
– Ну и что за условия? Только не заламывай цену, не так вы сильны, как думаете!
– Черт, это ты, что ли? – отозвался Оракул. – Ты же был нашим другом – зачем ты помогаешь врагам?
– Жизнь так сложилась! – отозвался Черт. – Сам понимаешь – сегодня ты в фаворе, завтра тебя на стейки нарезают.
– Ну, да, бывает, – усмехнулся Оракул. – В общем, условие такое. С вами Бука – тот самый, что оказался самозванцем, из-за которого столько народа перебило друг дружку. Выдайте его нам – и отправляйтесь на все четыре стороны.
– Интересное предложение. – Черт поежился. – Надо посоветоваться.
Он шарахнулся от выхода к остальным, сгруппировавшимся у белого постамента, пробормотал:
– Ну, вы все слышали…
Книжник с трудом заставил себя поглядеть на Буку. Тот выглядел совершенно спокойным, разве что, бледнее обычного.
– Если другого выхода нет – я пойду к ним, – сказал Бука. – Незачем всем погибать.
– Незачем идти на поводу у подонков, – возразил Зигфрид, поднимаясь с пола и «на мягких лапах» подходя к выходу. – Я предложу им другие условия… Эй, там, снаружи!
– Это еще кто? – глухо отозвался Оракул.
– Тот, к кому лучше прислушаться, – крикнул Зигфрид. – Вы там зря надеетесь взять нас напором. Даже, если получится – я гарантирую, что большая часть ваших не сможет разделить с тобой эту радость. Подумай, оно тебе надо?
– Ладно, что предлагаешь ты?
– Думаю, тебе понравится. Я слышал про Ристалище, где крепкие ребята у вас бьются насмерть. Я предлагаю на Ристалище себя.
– Что значит – себя?
– Я буду драться в одиночку – с любым количеством бойцов, которых вы выставите против меня. Хоть всех разом. Если я побеждаю – вы не трогаете Буку. Убиваете меня – его уже некому будет защитить. Как предложение? Вы же любите такие зрелища?
Ответом была тишина. Можно было подумать, что Оракул вообще проигнорировал слова воина. Правда, слышался гул многочисленных голосов: похоже, предложение заинтересовало рядовых бойцов.
Наконец голос Оракула произнес:
– Ну, что ж, людям нравится твое предложение. Ждем тебя на Ристалище. Через час. И не пытайся улизнуть – мы пойдем следом.
Зигфрид вернулся к остальным, подмигнул Книжнику с победной улыбкой. Семинарист не разделил его радости:
– Ты с ума сошел, Зиг! Мы с таким трудом вытащили тебя из чертовой дали – и для чего? Чтобы тебя просто убили на потеху толпе! Ты же не думаешь, что продержишься против сотни врагов?
– Какое-то время продержусь, – возразил Зигфрид. – А за это время он вернет себе свою силу.
Воин указал на Буку, продолжил:
– Как ты и предлагал: доберетесь до павильона «Атомная энергия» – и… Ты сам все сказал, Ник, чему мне тебя учить?
– Это всего лишь мое предположение! – запротестовал Книжник. – Я чуть не погиб рядом с ним. Но может, Бука…
– А ты как думаешь? – Зигфрид посмотрел на Буку.
Тот помедлил, сказал:
– Возможно, Книжник прав. А может, и нет. Ничего нельзя сказать наверняка про эти странные места. Не я здесь определяю правила.
Зигфрид резко поднялся. Сказал твердо:
– У нас нет времени сомневаться и заламывать руки. Я пойду на Ристалище и буду драться. И уже ваше дело – получится у вас
