– Я? Да… – пробормотал мужичок. Помотал головой, засуетился. – То есть, нет – считайте, я ничего не видел!
– Тогда уматывай обратно!
– Сейчас… Сейчас… – мужичок вскочил, завертелся на месте. Застыл в недоумении. – А как?
– А как пришел! – угрюмо запыхтел Черт. – Проваливай, говорю! И своим скажи, чтобы не лезли сюда!
– Но я… Я не знаю, как… Куда… – казалось, мужичок сейчас заплачет.
– А мне все равно! – рычал карлик.
– Оставь его в покое, – тихо сказал Бука. – Отсюда нет выхода.
– Не пугай, Бука, – усмехнулся Черт. – Надеюсь, выход найдется.
Мужичок впился взглядом в Буку, заметив его только сейчас. Какое-то время моргал, соображая. Потом вдруг хрипло выдохнул:
– Он…
Затряс челюстью, рухнул на колени и пополз к ногам Буки, рыдая и захлебываясь слезами вперемешку с соплями:
– Прости, прости меня грешного, Благость твоя безгранична!
Книжник машинально снова поднял арбалет и тут же опустил в недоумении:
– Чего это с ним?
– Благодетеля признал, – без особой почтительности сказал Черт. – Не каждый день видишь перед собой живого бога.
– Кощунство… – всхлипнул странный мужичок. Ухватился за полы балахона Буки. – Покарай его! Покарай его во имя Благости своей…
Бука брезгливо высвободился, отступил на пару шагов. Новоявленный адепт пополз следом. Книжник преградил ему дорогу, и мужичок уткнулся носом в его ботинки.
– Уймись ты! – тихо сказал Книжник. – Встань!
Мужичок послушно поднялся, продолжая коситься на Буку, потерявшего к нему всякий интерес.
– Имя-то у тебя есть?
– На базе «Культура» Тюфяком звали, – с готовностью отозвался мужичок. Еще больше сгорбился, сжался, нервно заморгал. – Но вы можете как угодно меня называть, ваше право.
– Ты еще конкурс на новое «погоняло» объяви, – проворчал Черт. – Тюфяк ты и есть Тюфяк.
– База «Культура», говоришь? – с интересом произнес Книжник. – А что там у вас за тотем, в чем его сила? Культурными всех делает, что ли?
Карлик заржал в полный голос. Даже за живот схватился, перегнулся пополам, с трудом выдавливая слова:
– Культурными! Да ты погляди на него!
– Человека делает не внешность, – с неожиданным для него достоинством заявил Тюфяк. – А сила нашего тотема в отношениях со всеми остальными. В отличие от других, нам не надо оружия, чтобы выжить. Нас просто нельзя убивать.
– Вы бессмертные, что ли? – с любопытством спросил Книжник. – Или это табу?
– Так устроено. По Его Благости, – Тюфяк с благоговением склонился в сторону Буки, едва удержавшись, чтобы не упасть на колени.
– Их же пинают все, кому ни лень! – брезгливо сказал Черт. – А они только и делают, что извиняются и расшаркиваются! Даже оружия не имеют, видишь? Их по одной щеке – а они другую подставляют!
– И в этом сила нашего тотема! – с осторожным вызовом возразил Тюфяк. – Нас бьют, а мы крепчаем…
Карлик зашелся в новом приступе хохота. Наверное, услыхал что-то уж больно забавное в последней сентенции мужичка, да только Книжник не оценил юмора.
– Ладно, – сказал он. – Нельзя терять времени. Осмотреться надо.
– А что здесь? – спросил Тюфяк. Беспокойство в его голосе быстро сменилось любопытством. – Что мы ищем?
– А ну, притихни, святоша! – рявкнул на него Черт. – Твое дело замолкнуть и не отсвечивать. А то шлепну на всякий случай – все равно к тебе доверия нету!
Тюфяк вжал голову в плечи, сник и вроде даже уменьшился в росте. И поплелся вслед за остальными, что двинулись в глубину огромного сводчатого павильона.
Книжник шел, озираясь в недоумении. При чем здесь космос? Да, павильон, конечно, огромный, самый большой из тех, что он видел на ВДНХ. Но здесь не было ничего. Пустота. Вакуум. Но если под космосом подразумевалось это, то конечно…
– А что такое – этот космос? – пробубнил за спиной Тюфяк. – Зачем он вам нужен?
