своей собственной долине, вы жили, видя, как наступает хаос, а теперь хотите сделать крайними кого-то ещё?
Голос, усиленный магией, звучал всё громче и громче, пока не загрохотал на весь посёлок. Сказанное не было правдой: оборотни ничего не смогли бы сделать там, где отступили лучшие маги, но другие доводы, кроме силы, они не понимали.
– И теперь, когда я прихожу к вам, чтобы навести порядок в долине, вы начинаете отнекиваться и сожалеть о детях… Вы думали о них, уходя с охотничьих угодий, вы думали о них, ютясь на самом краю обширных земель, на которые не рисковали положить лапу? Нет, вместо этого вы гордились уже тем, что сумели прозябать на самом краю! Король людей передал мне права на этот край. Я могу привезти сюда людей, тех самых магов, которые совершенствовали своё умение убивать, пока вы перебивались с дичи на траву… Но тогда это будет их долина. Вот свиток, данный мне королём!
Ладар высоко поднял полученную грамоту, так – чтобы все любопытные увидели королевскую печать.
– Я допишу сюда право живущих на две стороны на владение этими землями. Да, сюда придут люди, в горах поселятся гномы, но вы жили здесь, вы умирали здесь, и если вы сумеете отстоять эти земли – вы будете тут главными, по закону человеческому и божьему!
Ладар замолчал, его била дрожь. Разведчик, воин, не дипломат, он не умел произносить речи, и вместо правильных, выверенных фраз он сорвался, и получилась полуречь, полурык. Впрочем, нечто подобное и планировалось, даже хорошо, что всё вышло так искренне. Живущие на две стороны тонко чувствуют ложь. И ещё – они готовы слушать того, кто говорит громче. Ну, или хотя бы прислушаться к нему.
– Идём – Старейшина тронул Аарха за плечо, заставив его вздрогнуть. – Такие вещи не решаются голой глоткой. Мы услышали тебя и теперь составим астральный круг, круг прозрения. Если всё так, как ты говоришь, мы пойдём за тобой. Защищать своих детей – наш долг.
– Вы думаете, я вру? – Ладару стало горько и обидно. Старейшина усмехнулся.
– Ты знаешь, сколько за историю разумных было таких, кто приходил и произносил красивые, правильные слова? Боюсь, шерсти всех зверей в долине не хватит сосчитать, если брать каждого за отдельный волосок. А вот тех, кто заботился при этом не о своих интересах, а о нашем народе, можно сосчитать по пальцам одной руки, и пальцы останутся. Совсем неважно, считаешь ли ты правдой свои слова или нет – мы должны убедиться. Умение думать самим и не принимать чужие слова на веру отличает людей от животных.
Аарх хмыкнул.
– Большинство крестьян в долинах предпочитает как раз принимать всё на веру. Они смотрят, как красиво одет тот, кто говорит, как складно он это делает – и не пытаются проверять его слова. И уж тем более не пытаются заставить его ответить, если тот лжёт.
– Значит, крестьяне в ваших долинах – хорошо организованные, выдрессированные животные. И попугая можно научить говорить и кланяться, выполнять какие-то простейшие действия. Но пока он не научиться думать самостоятельно, изучать и делать выводы, разумным его не назовёшь. – Голос старейшины был суров.
Костёр шипел и плевался искрами. Пламя было огромным, поднимаясь в рост человека. Обычно огонь, достигнув такой силы, горит ровно, величественно, мгновенно высушивая самые сырые дрова своим жаром – этот же шипел и плевался, словно вся его мощь уходила куда-то ещё. Четверо оборотней сидели у костра, бестрепетно протягивая руки прямо в его суть, и языки пламени облизывали пальцы, не обжигая. Пятым сидел чужак – закрыв глаза, он тихонько покачивался в такт одному ему слышной музыке, и руки его вели причудливый узор, создавая гобелен костра. Там, где кончался его свет, обрывался и камень – древняя вершина скалы, ровная и плоская, давно и надёжно служила для ритуалов племени Синего Волка. Впрочем, сегодня ритуал вел чужак. Пришлый. В одиночку, не собирая силы в круг, вёл волчьи души сквозь пространства, по одному ему ведомым тропам.
– Силы в нём чуть, но умения необычайны. – Старший из волхвов рассказывал совету племени, а руки его подрагивали от пережитого. Позади столпились остальные ведуны, кивками подтверждая сказанное. – Вначале он позволил нашим душам оторваться от тел и взмыть ввысь, однако тут же остановил. Первым делом раскритиковал нити, связывающие нас с телами. «Как можно отправляться куда-то, имея столь слабые связи меж душой и телом?» – спросил пришелец и открыл дверь на иную сторону бытия. Никогда я не был столь близок к порогу, чем находясь в месте, где Он обычно отдыхал и где Он каким-то непостижимым образом укрепил и сохранил нашу связь с телом. Это странное место, и о нём можно написать целый трактат, но я продолжу…
После чужак вывел нас к древним дорогам. Сумел подчинить струи энергий, идущие под ними, и могучий поток подхватил нас и понёс, как ураган несёт пылинку. Никто из нас и помыслить не мог, что можно двигаться столь быстро. Всего за несколько часов мы промчались вдоль горной гряды и оказались у развалин древней башни. Но там, несмотря на всё усиливающиеся эманации Хаоса, не было искривления пространства! Больше часа мы обследовали развалины, пока, наконец, самые нетерпеливые из нас не начали насмехаться над пришельцем, говоря о том, что трещина могла со временем закрыться сама.
– Она тут, в долине! – твёрдо ответил чужак. – Пространство пластично, её могло сместить в сторону, но из-за линии гор она выбраться не могла. Нужно идти дальше!
И мы пошли дальше. Мы двигались до тех пор, пока не достигли водопадов Восточных пиков, водопадов, от которых возникла наша долина. Никто из ныне живущих не видел их! Это прекрасное зрелище: горы словно расступились, образовав множество небольших ущелий, и с высоты их пиков низвергалось множество мелких речушек, постепенно сходясь всё ближе и ближе друг к другу, пока не превратились в один ревущий поток.
– Мы дошли до края наших земель, чужак! – сказали тогда мы ему. – Но не нашли то, что искали! Нужно возвращаться.
– Нет! – ответил он, задумчиво глядя на текущую перед ним воду. – Край ваших земель дальше, за этой стеной воды. И, если уж мы зашли так далеко, то глупо было бы отступать!
