– Ты-то принесешь, но к тому времени мы помрем с голоду.
Послышался шумный выдох, затем звякнули доспехи, видимо, Лисгард по привычке схватился за меч.
– Вы сомневаетесь в моих способностях?
Варда ответил:
– Нет. Поэтому доверяю развести костер. Вряд ли Као будет есть сырое мясо.
Я пробормотала:
– Какая забота.
Вытянув руки, я зачерпнула воды и плеснула в лицо, затем быстрыми шлепками намочила тело. Капли приятно защекотали кожу, поверхность пошла крошечными серыми пупырышками.
Я пару секунд смотрела в ручей, потом решила полностью помыться. Стянув остатки одежды, я аккуратно уложила их на камень, чтобы вода не забрызгала, и стала выглядывать место, куда можно было бы окунуться.
Возле куста ежевики за годы поток промыл извилистый путь, образовалась естественная ванна, в которой легко уместиться.
Едва не застонала, когда погрузилась в ручей по шею. Прохладные струи побежали по телу, обтекая изгибы и выпуклости. Я блаженно закрыла глаза и отключилась.
Не знаю, сколько пролежала в безмятежной дрёме; когда очнулась, сквозь густую листву пробивались свежие утренние лучи. Они сверкают в воде и лезут в глаза.
Чуть ниже по ручью послышалось шуршание, я приподняла голову и вгляделась в заросли. Едва ли какой-нибудь зверь станет нападать у водоема, но затылок потеплел.
На камень выпрыгнул здоровый заяц с дикими глазами и посмотрел на меня. В следующую секунду просвистела стрела, заяц дернулся и рухнул в ручей, обреченный взгляд остановился на мне.
От тушки вниз по воде потянулась тонкая красная струйка. Я уперлась ладонями в камни и села. Из зарослей вышел Варда, убирая за спину лук. Могучая рука ловко подхватила тушку, он выдернул стрелу и поднял голову.
В груди ухнуло и застучало, как после бешеной гонки, очень захотелось прикрыться. Но руки застыли, даже пальцами пошевелить не могу.
Я замерла под прожигающим взглядом. Мокрая кожа загудела, капли воды показались недостаточно холодными, чтобы остудить непонятный жар в центре живота.
Варда секунду не сводил с меня глаз, затем улыбнулся одним уголком губ и бесшумно скрылся в кустах.
Меня забила мелкая дрожь, понадобилось пара минут, чтобы пришла в себя.
– Припомню, – пообещала я себе.
После такого оставаться в ручье желание пропало. Я тряхнула головой, капли с волос разлетелись в стороны и повисли бриллиантами на траве. Затем быстро поднялась и вылезла из воды.
Со штанами возилась долго – кожа противно прилипает, вытереться нечем. Когда наконец справилась, поняла, какую ошибку совершила, – они обтянули ноги и при каждом движении скрипят. С раздражением сунула ноги в сапоги – они, к счастью, равнодушны к воде. Потом влезла в корсет.
Тугая ткань моментально набухла и потяжелела. Несколько минут крутила шворки так и эдак, наконец плюнула и стянула все одним узлом.
Быстро оглядела себя. Для серой эльфийки, которая не обучалась этикету и манерам в сияющих залах, вполне сгодится. Небрежно накинув плащ, я вышла на поляну.
В паре шагов от березы Лисгард возится с деревянной конструкцией, напоминающей кривую башенку. Башенка то и дело клонится набок и норовит развалиться от малейшего дуновения.
Уши высокородного шевельнулись, он обернулся. Лицо вытянутое, в глазах почти детская обида.
– Эти ветки совсем не подходят для костра, – проговорил Лисгард расстроенно.
Я подошла, села рядом на торчащую из земли корягу. Она тихонько скрипнула, из-под сучка у земли вылезла длинная многоножка в блестящем панцире и поспешила скрыться в траве.
– Возьми те, которые подходят, – предложила я.
Он в очередной раз обошел вокруг, присел и принялся подпирать ветки с другой стороны.
– Они во всей роще какие-то не такие, – промычал белокожий.
– Гм.
Раздалось знакомое шуршание. На поляну вышел Варда с двумя заячьими тушками на плече, бросил на меня короткий взгляд, достаточный, чтобы кончики ушей загорелись ализариновым пламенем.
В груди ухнуло, пришлось отвернуться, только спустя пару мгновений поняла, что таращусь на пень.
Варда пересек поляну; остановившись над Лисгардом, он бросил тушки рядом.
– Ну что? – спросил он весело. – Сегодня у нас мясо с кровью?
Я посмотрела на рыжего и стала молча сверлить взглядом в ожидании, когда начнет глумиться, непристойности говорить. Мысленно заготовила целый мешок колкостей и едких замечаний, от которых не то что у эльфа, у тролля во рту пересохнет. Но он не торопился с шуточками, а вид вообще такой, словно ничего не произошло.
Белокожий поднял благородное лицо на Варду и одарил недовольным взглядом.
