Солнечный эльф водрузил себя на табуретку, словно на трон, закинув ногу на ногу, облокотился на колено. Минуту изучал нас пристально, потом манерно проговорил:
– Вы быстро идете. Мы надеялись перехватить вас еще в Светлолесье.
Тот, который нас привел, спрыгнул с единорога. Подойдя к желтоволосому, он наклонился.
– Эта странная компания идет по Звериному тракту, – проговорил гвардеец. – Прикажете убить их, командир?
Эльф со сломанным ухом оценивающе посмотрел на Варду, скользнул взглядом по могучей фигуре. Потом глянул на белокожего – Лисгард морщит лоб, кулаки нервно сжимаются. Высокородный поглядывает на отобранные мечи в руках сородича и что-то шепчет одними губами.
Командир скривился и проговорил с издевкой:
– Милорд Лисгард, и каково это – своих предать, а?
Белокожий поднял на него гаюиновые глаза.
– Наверное, так же, как пытаться убить молодую шаманку с новорожденным эльфом на руках, – ответил он жестко.
В толпе воинов прокатился легкий шепот. Из шелеста голосов смогла понять, что командир когда-то служил старой королеве, той самой, что пыталась извести бабку Лисгарда.
Пришлось наклонить голову, чтобы разглядеть лицо желтоволосого. Лицо, как и у остальных высокородных, такое же безупречное, не считая сломанного уха. Странно лишь, что на вид ему не больше пятисот, ну максимум семисот лет. А должно быть значительно больше.
Командир довольно оскалился и стал похож на хищную зубастую ящерицу.
– К сожалению, – проговорил он, – я не смог выполнить приказ моей госпожи, да пребудет она в сияющем сне. Не могла же королева оставить отпрыска один на один с сыном шаманки.
Лисгард процедил:
– Какая преданность.
Командир снисходительно улыбнулся и продолжил:
– Однако она все равно меня наградила. За верность.
Он демонстративно указал себе на лицо.
– Продался за внешность, как эльфийка, – снова выдавил сын казначея.
Командир опять проигнорировал его выпад.
– Поэтому я снова спрошу, – сказал он. – Милорд, что чувствуете, помогая беглянке? И где, в конце концов, камень, который вы помогли украсть?
Я слушала бред желтоволосого и не понимала, серьезно он или шутит, пытаясь убить косноязычием и маразмом. А маразм у него точно есть, учитывая возраст.
Лисгард не ответил, лишь сдвинул брови, наклоняя голову, и стал похож на рассерженного барана.
Эльф со сломанным ухом удовлетворенно хмыкнул, затем достал из-за пояса белоснежный платок, прокашлялся в него и вытянул в сторону двумя пальцами. Снова появился расторопный паж. Он подхватил испачканный невидимой грязью платок, сунул за пояс командиру новый – чистый и благоухающий, затем шмыгнул назад.
Желтоволосый поправил на лбу обруч с гаюином и посмотрел на меня.
– Миледи, отчего вы прячете лицо? Давайте не будем изображать притворную скромность. Или, может, вы боитесь дневного света, как темные? – спросил он, наклоняясь вперед.
Сердце заколотилось, как у загнанного кролика. Думала, от страха, но через секунду поняла – это злость. По венам словно течет раскаленная жидкость, затылок теплый, но с каждой секундой нагревается сильнее.
Я сжала зубы, командир откинулся назад и уперся спиной в колесо. Поломанное ухо уродливо трепыхнулось, он повернул голову так, чтобы его было не видно, и проговорил елейно:
– Миледи, может, вам нужен кусочек железа, чтобы собраться с духом?
Из ряда воинов выдвинулся один с небольшой коробочкой на ладони, прошел вперед и остановился рядом с желтоволосым. Пальцы легли на крышку, он вопросительно оглянулся на командира.
Тот сделал небольшую паузу, я в ужасе затаила дыхание. В памяти всплыло недавнее свидание с железной решеткой, по спине прокатилась холодная струйка.
Желтоволосый кивнул, и воин молча открыл коробочку. В середине небольшой ржавый кусок, кое-где налипла ржавая крошка и старая плесень.
На глаза медленно поползла красноватая пелена, ноги стали ватными. Я громко сглотнула и сжала кулаки, пытаясь сосредоточиться на равновесии, чтобы не рухнуть перед чванливым ханжой.
Лисгард незаметно приблизился и легонько придавил ладонь к спине. Красная пелена моментально растворилась, конечности обрели прежнюю крепость, а ум ясность.
Я непонимающе захлопала ресницами, пытаясь понять, как это возможно. Потом решила, что сила его камешка от прикосновения распространилась и на меня. Я слегка прижала под капюшоном уши в знак благодарности и смирения.
Потом ухмыльнулась: если бы белый гаюин оказался у Лисгарда, он был бы уже на полпути к Эолуму, спеша предстать перед королем и заслужить прощение.
Желтоволосый проговорил недовольно:
– Ну? Может, вам поближе поднести?
