сократив путь по меньшей мере на сорок миль.
Я указал на планшете Куцардису, тот поколебался, но кивнул.
— Если вон то темное пятно не какое-то болото… то проберемся.
— Какие в Тунисе болота? — сказал я. — Появись у них хоть одно, они из него национальный заповедник сделают… Качество снимка просто хуже некуда…
— Там просто ниже местность, — заметил Челубей. — Вот смотрите, везде тени от солнца, а там тьма… Только и всего.
Вскоре Куцардис свернул, бодро пронеслись через лесок, все напряженно всматривались вперед, первым рассмотрел впадину и с облегчением вздохнул Челубей.
— Я же говорил!.. Небольшое понижение, съезд хороший… Думаю, и выберемся на той стороне так же легко. Дорога там рядом?
— В двух милях, — ответил Куцардис.
— Ну вот…
Впадина походит то ли на кратер древнейшего вулкана, что осел за миллионы лет и почти сровнялся с поверхностью окружающей земли, то ли на воронку от огромного метеорита, что шарахнул не меньше миллиона лет тому, раз уж никаких следов…
Когда мы проехали почти до середины, я сказал быстро:
— Стоп!.. Возле тех камней останови.
Куцардис спросил испуганно:
— А что там?
— Там укрытие, — ответил я. — А впереди какие-то морды разбили лагерь… или первобытную стоянку. Не нравится мне это…
Без бинокля рассмотреть сложно, я-то через спутник, Левченко некоторое время смотрел в бинокль, Челубей спросил в нетерпении:
— Ну что там?
— Похоже на «Братьев Али», — сказал Левченко, — только у них и «Заветов Алсу» такие повязки… Но «Заветы» должны быть намного левее… где-то миль на сто.
Челубей спросил быстро:
— Ты скажи лучше, чем они отличаются друг от друга?
Левченко покачал головой.
— На самом деле очень сильно, но с нашей точки зрения вообще ни в чем. Ни друг от друга, ни одна от другой. Хотя различия есть, но для нас они как китайцы, что все на одно лицо. «Братья Али» как бы из умеренных исламистов, но умеренность их в том, что головы не режут, а устраивают массовые казни, ставя жертвы на колени и стреляя в затылок. У «Заветов» группировка вроде бы самая непримиримая, но эти вообще пленных не убивают, да. А непримиримыми их считают за то, что принимают только суннитов определенного толка хасаулитов. Есть еще отряды «Ветер Веры», «Гора Аксы», «Люди Шотт-эль-Гарса», «Знамя Бургибы», их главный старается держать их на разных участках, а то начнут стрелять друг в друга…
— Весело живут ребята, — сказал Челубей. — Что делать будем?
Я перешарил инет в поисках ключа, но глухо, подсказок нет, сказал неохотно:
— Они нас видят, не стреляют. Либо дисциплинка уже есть, либо что-то хотят… Нам же придется ехать через них. Справа и слева камни… Либо назад, либо вперед.
Левченко подтвердил:
— Обычно лупят даже в воздух, не жалея патронов. Командир, пойду я?
— Нет, — сказал я, — пойду я. Хотя ладно, ты больше похож на местного, а я буду как белый наемник. Пойдем вместе. Остальным держать их под прицелом!
Ингрид сказала зло:
— Не понимаю, зачем это вам нужно.
— Нам нужно ехать дальше, — ответил я. — А орущая толпа на джипах за спиной как-то раздражает наше утонченное восприятие. И отвлекает, что важнее. Куцардис, вруби мобилу. Должен слышать все, понял? Вдруг будем говорить о квартире, где деньги лежат? И вообще все слушайте, кому не позакладало. Майор, готовы?
