— Уже вымерли, — напомнил Левченко.
— Уже? — ахнул Челубей. — Я же говорю, простой народ в моем лице прав, наука — зло. Мировое, как и капитализм. А она на чьей стороне, профессор, когда начнется третья мировая война?
— Третья мировая война уже идет, — сообщил я буднично. — Намного беспощаднее, чем обе предыдущие. Но бьются не страны друг с другом, а новые люди со старыми, людьми старого мышления. Где-то драки идут на уровне спора, а где-то с выстрелами в упор… Мы тоже участники этой войны.
Челубей пробормотал:
— Видя вас в деле, профессор, я бы сказал, что вы специалист по выживанию в диких местах планеты. Может быть, выживете и на Марсе.
Ингрид буркнула:
— Хуже. Он сам чудовище и специалист по превращению людей в чудовищ.
— Правда? — спросил Челубей радостно. — А можно меня в чудовище?.. А то уже противно быть постоянно таким нарядным и замечательным. Побуду, как и профессор…
— Профессор, — пояснила Ингрид, — собирается сделать всех людей бессмертными. Говорит, лет через тридцать можно уже начинать… Хотя и сам не знает, что из этого получится.
Они заинтересованно повернули головы ко мне, даже Куцардис настобурчил уши, а я ответил с неохотой:
— Почему это не знаю? Знаю.
— Что?
— Первым получит кто-то из ученых, — пояснил я. — В порядке проверки правильности выкладок. Сложность в том, кто получит бессмертие вторым. Понятно, что им окажется кто-то из самых богатых и влиятельных людей в мире. Необязательно штатовский президент, он еще не дряхлый старик, но обязательно кто-то из миллиардеров.
Левченко сказал осторожно:
— Бессмертие… просто бессмертие?
Я улыбнулся.
— Хороший вопрос. Я имею в виду, бессмертие… с возможностями. Чем ближе будем подходить по времени к эпохе бессмертия, тем больше у нас будет возможностей апгрейда. Уже полубессмертные, так сказать, будут обладать возможностями, что резко выделят их среди просто людей. А это обострит… Представляете? На одной территории, даже в одном городе, будут сверхлюди, люди и недолюди…
Челубей поежился.
— Знаете, профессор, мне с вами ехать еще страшнее, чем было драться одному в ночном Бейруте против сотни боевиков, когда меня бросили свои…
— Добро пожаловать в будущее, — сказал я злорадно. — То ли еще будет! Потому и любим мир фэнтези, хоть в кино, хоть в книгах. Чтоб Средневековье, магия, рыцари, принцессы… а мы там, естественно, всемогущие и с автоматами.
Картинка в мозгу проступила тревожащая, я поднялся на ноги и, придерживаясь за борт, всматривался вперед. Разум разумом, но сердце сжалось, когда впереди на дороге увидел целую груду огромных валунов, скатившихся с горы.
Треть страны занимают отроги гор Атлас. Мы были в саванной части, там степи и леса, а здесь две трети дорог то и дело идут через горы то над пропастью, то над обрывом, то вообще над бездной…
И сейчас легкий подземный толчок сорвал со склона стареющей горы около сотни тонн… нет, тут сот пять, и все такие, что даже танк тут же остановится.
Челубей вскрикнул в отчаянии:
— Вот так всегда! Не зря дедушка говорил, ишак надежнее грузовика!
Я быстро оценил массу рухнувших на дорогу глыб — нужен мешок взрывчатки, которой у нас нет, как нет и времени, чтобы с нею возиться.
Ингрид крикнула:
— Бросаем машину?
— Приходится, — ответил я с досадой. — Но город вон уже видно…
— Уходим, — спросила она быстро, — или займем оборону с той стороны?
— Видишь, — сказал я Куцардису, — женщина тоже почти человек. Понимает, хотя обычно не то, не так и не тогда…
Он слабо улыбнулся, туповатые мужские шуточки лучше всего поддерживают наш дух, схватил из машины снайперскую,
