Ингрид сказала с надеждой:
— Судя по тому, что его сразу не встретили где-то на улице, он еще не знает, кто и где ему назначит.
— Ему пришлось задержаться на всю ночь, — произнес я.
Она встрепенулась.
— Откуда знаешь?
Я указал на раскрытый планшет в руке.
— Люблю просматривать содержимое видеокамер…
— Извращенец!
— Ага, — согласился я. — Но теперь такого слова нет, как и, скажем, разврата. Теперь это называется свободный и либерально мыслящий человек, не связанный никакими условностями и старомодными догмами!.. Видишь, это вот прибыл… смотри на время… А вот… щас, еще чуть перемотну, вот поднимется по звонку… берет мобильник… слушает, а через пять минут выходит.
— Не торопится, — сказала она. — Значит, встреча не самая срочная.
Не отрываясь смотрела, как Габана взял рюкзак небольшого размера, небрежно забросил на плечо.
— Думаю, — сказала она, — вирус не совсем в стеклянной колбе.
— И даже не в фарфоровой, — сказал я.
— Что теперь…
— Выходим, — прервал я.
Последняя камера, что показала Габану, установлена на входе в отель. Видно, как вышел и сразу двинулся направо. Не думаю, что если бы надо было налево, стал бы запутывать следы там, где ничто не грозит.
Портье широко улыбнулся, по нам видно, что идем развлекаться. Несмотря на экономические трудности, развалины легендарной Медины все на том же месте, как и римские храмы и следы финикийцев, что за тысячу лет до новой эры выстроили сказочно прекрасный Карфаген и создали так называемую буквенную письменность, что легла в основу всей мировой…
Ингрид уже на улице тихохонько спросила:
— А если разминемся… и портье скажет ему, что его спрашивали люди европейской наружности…
Я поморщился.
— Здесь нет кавказской национальности, потому говорят просто «белые»!.
— Если спросят, — повторила она злее, — что о нем спрашивали белые?
Я ответить не успел, навстречу к отелю подходит пожилая супружеская пара, между ними бегают двое отвратительно визжащих внуков, все верно задумано наверху насчет чайлдфри, кому эти существа будут нужны, когда вырастут, а все производство будет автоматизировано…
Мы прошли мимо с самодовольным видом, как толстые и богатые люди из Европы, наконец я ответил кратко:
— Узнаем.
— Как?
— В номере курьера установлена видеокамера, — пояснил я. — Как и у входа в холл. Я подключил свой планшет к их сети, так что сразу могу получить сигнал.
Она покачала головой.
— Вот так все просто?
— Примерно.
Она сказала со вздохом:
— Может, надо было послушать маму? Советовала идти в науку, а не в военное училище…
— Не стоит, — ответил я. — В науке ты бы научилась горбиться, а здесь спина прямая, взгляд гордый, сиськи вперед… Есть на что посмотреть. А то и засмотреться.
— Свинья, — сказала она.
— Здесь это страшное ругательство, — напомнил я. — В странах ислама свиньи — худшие из созданий. Почти как инфидели. Можешь называть меня как-то и полегче, а то люди оборачиваются.
— А как полегче?
— Лев, — предложил я, — орел, сокол…
— Свинья, — сказала она еще сердитее.
