— Точно, — подтвердил Куцардис. — Они все выводят! Жулик на жулике. Я бы выводил, но я сравнительно честный, ворую понемногу, а они страну растаскивают!
Левченко посмотрел, как Куцардис лихо обходит большие камни и проскакивает по мелким, спросил меня негромко:
— Постараемся догнать?
— Вряд ли успеем, — сказал я, — ну а вдруг… Поломка может изменить все у него, как и у нас. Упадет дерево на дорогу в узком месте… Камни скатятся с горы, все-таки часть пути по горам… Да и он улетит не на край света. Скорость этого вертолета сто сорок километров в час, а дальность двести пятьдесят километров.
— Это немало, — сказала Ингрид.
— Вряд ли он попрет на все сто сорок, — сказал я, — рискуя истратить весь бензин в дороге. Это для коротких перелетов. Посмотрим, куда он… направился…
Все это время я просматривал записи диспетчерских служб, отслеживая путь вертолета до самой его посадки:
— Все верно, держи путь на Эль-Кеф!.. Через полторы мили налево, там хорошая дорога. Гони!
— Есть, — ответил Куцардис.
Ингрид спросила:
— А там?
— Посмотрим на месте, — ответил я. — Или хочешь, чтобы сразу указал здание, где будут пить кофе?
— Хочу, — ответила Ингрид, вызвав напряженные улыбки Челубея и даже Левченко, только Куцардис не оглядывался, а Затопек морщится, когда не видит, что на него смотрим. — А потом скажешь?
— Если будет след, — ответил я. — Не отвлекайся, Ингрид. Ты слишком напряжена. Подумай о чем-нибудь необычном для тебя… Например, о жизни на Марсе или женских платьях.
Кто-то за спиной тихонько хохотнул, еще не представляют эту валькирию в женском платье.
— Хотя весь Тунис по населению меньше Москвы, — сказал я, — но здесь двадцать девять аэропортов. Хотя, думаю, террористы направятся либо в Энфиду, либо в Тунис-Карфаген…
Ингрид оглянулась.
— Они что, — спросила она с недоверием, — еще охрану оставляли?.. Так далеко?
— Хуже, — ответил я.
— Что, — спросила она, — тоже заметил?.. Какой-то ты замечательный… ах-ха, профессор… Что-то ты с каждым выстрелом все профессорее и профессорее… А что хуже?
— То не охрана, — пояснил я, — это жизнь… То, что в Тунисе называется нормальной жизнью. Стране не повезло, развивалась бурно и счастливо, а что оказалась на пути в Европу, было только к лучшему… но не сейчас. Здесь боевики готовятся к наступлению, пытаются договориться об общем командовании или хотя бы совместных действиях… ну, скоординированных, а перепуганные беженцы наводнили страну и стараются перебраться через море в Италию.
— Из Туниса ближе всего, — подтвердил Куцардис.
— Из Марокко ближе, — уточнил Челубей. — Всего лишь перемахнуть Гибралтар…
— Испанцы еще завоевание маврами помнят, — сказал Куцардис. — Такую стену установили, танками не прошибешь!.. А на ней пулеметы с автоматической стрельбой по любой цели, как только та оказывается на их территории… Нет, только Тунис.
— Если не считать сухопутные пути из Турции, — уточнил Челубей. — Но там не так романтично. А вот морем, да… Красиво.
— И утопнуть можно, — досказал Левченко. — Романтика!
Ингрид их почти не слушала, проверила автомат, выдернула из кобуры пистолет и засунула снова, не только мужчины успокаиваются, пощупав личное оружие.
Челубей начал горланить песню, ни на что не обращая внимания… или делая вид, что не обращает.
Куцардис ведет автомобиль на хорошей скорости, но у наших преследователей то ли мотор помощнее, то ли колеса позволяют без особого ущерба прыгать по камням, но расстояние очень медленно, но все же сокращается.
Затопек, поглядывая на наши лица, чуть приподнялся над бортом, лицо стало встревоженным, второй пыльный след заметить легко, повернулся ко мне.
— Это за нами?
— Похоже, — ответил я. — Наверное, через их территорию проехали, не заплатив.
— Кто они?
