— Наверное, — предположил Левченко, — хотел дать новое задание ученым, а там такое… Понял, что гонимся за посыльным, велел всем, кого смог нанять, остановить нас…
— И объявил награду, — добавил я. — Чтобы облава стала более массовой.
Глава 13
Левченко гонит на предельной скорости, которую можно выжать из мотора и не вылететь на крутом повороте, я с снайперской сел у заднего борта и наблюдал, как тяжелые грузовики выезжают на нашу общую дорогу.
Куцардис поинтересовался мрачновато:
— Могут быть еще?
— Могут, — ответил я. — Но не слишком много.
— Профессор?
— Здесь не слишком населенные земли, — пояснил я. — Боевикам здесь делать нечего. И быстро не найти тех, кто готов вскочить на коней… Эти вот уже и были в машинах, их просто пустили сразу по новому следу.
Ингрид пробормотала:
— Узнать бы, кто мониторил лабораторию… Вдруг эта сволочь где-то в Москве?
— Ингрид, — сказал я предостерегающе, — смотри, это смахивает на паранойю. Это кто-то из богатых нефтяных шейхов. Скорее всего, саудиты. Но не думаю, что против нас бросят какие-то уж особые силы… Посыльный со штаммом вируса уже наверняка в Эль-Кефе. У нас и там мало шансов его догнать, но на всякий случай нас еще и придерживают…
Челубей спросил недовольным голосом:
— Только придерживают? Даже не стараются в любом случае убить? Как-то обидно. А где горячие арабские парни?
— Что делать, — ответил ему Куцардис. — Ставки настолько высоки, что останемся лично мы живы или нет, для Европы, где погибнут несколько миллионов человек, роли не играет. Как и для ребят халифата.
— Успокоил, — огрызнулся Челубей. — Хрен с той Европой, кому она нужна, но почему меня не уважают?
— Мой дядя самых лучших правил, — пробормотал Левченко, — он уважать себя заставил… Эй-эй, профессор, это зря переводить патроны!..
— Ты же две коробки взял.
— Но все равно жалко…
— Нехорошо быть жадным, — укорил я. — Пророк велел делиться.
— А я демократ, — возразил он. — И почти протестант. А для них накопительство — путь к богу.
Я просчитывал толчки, подскоки и рывки как нашего «хамми», так и переднего грузовика, мозг с азартом принялся решать сложную задачу, тут главное — мои мышцы, реакция и способность нажать на скобу в единственно возможный момент…
Кончик пальца вдавил спуск, в плечо ощутимо двинуло, но предупрежденный о последствиях выстрела организм принял меры, какие-то мышцы напряглись, другие синхронно расслабились, я тут же перезарядил, выждал пару секунд и выстрелил.
Куцардис вскрикнул:
— Клянусь звездными войнами, обе пули уже в радиаторе!..
— Это необязательно остановит, — ответил я.
— Такого калибра? — спросил он. — Да все равно что из пушки! Патроны 308 Винчестер, наконечники из обедненного урана, это же последний писк!
Из-под капота пошел дым, грузовик вильнул к обочине и остановился. Куцардис сказал с жадным восторгом:
— А я, дурак, убегал в универе с лекций о живописи и прочем искусстве… Теперь бы тоже так стрелял!
Я молча приложил приклад к плечу, при отдаче саданул как-то сильнее, потому, рассердившись, я начал ловить в прицел водителя за рулем. Его почти не видно, но мне вовсе не обязательно попасть в голову, как всегда стараюсь, такой пулей неважно куда засадить…
Выстрел тряхнул мое плечо еще сильнее, но грузовик на полном ходу вильнул в сторону и тут же перевернулся, но не просто перевернулся, а трижды прокрутился по дороге, выбрасывая из кузова вопящих боевиков и безжалостно перемалывая их железной тушей.
