ты уже сидел и спрашивал меня, почему я плачу.
– И я не знал, как там оказался?
– Я расспрашивала тебя, пока мы шли домой, но ты все еще выглядел отстраненным и только повторял, что хочешь пить. Я ввела тебя в дом, отец спал, а ты пошел прямо на кухню и выпил целый кувшин «Кул-эйда»[69], который тебе очень нравился.
– Помню, да, – сказал я, – тропический.
– Я стала разводить еще, но душа у меня была не на месте. Я все думала, что с тобой могло приключиться, а когда обернулась, увидела, что ты сидишь перед телевизором в гостиной, как будто ничего и не было. Я подошла и села рядом. Мы посмотрели с тобой кино, и через какое-то время ты окончательно вернулся и выглядел как мой настоящий сын.
– И я никогда ничего не говорил о том, что произошло?
– Я не спрашивала, Хап. Я все переживала и думала, что же это могло быть? Может, ты встретил плохого человека или вроде того, и я боялась, что это было так ужасно, что ты просто не хочешь об этом вспоминать. Ты совсем не выглядел расстроенным и вел себя как всегда, только вот когда я предлагала тебе тропический «Кул-эйд», ты от него отказывался. Мы перешли на виноградный, и все пришло в норму, так что я просто оставила все как есть. Прости меня, Хап.
– Все в порядке. Правда, мам.
– Ты уверен? Ты что, вспомнил, что с тобой тогда произошло? – Она крепко сжала руки, и я накрыл их ладонью.
– Нет. Но теперь я хотя бы точно знаю, что что-то действительно произошло. И тебе совсем не стоит беспокоиться. Просто мне надо кое-что привести в порядок, вот и все.
– У тебя проблемы, сынок?
– Да, – я почувствовал благодарность. – Это что? Материнская интуиция?
– Может быть. Не стоит над этим насмехаться. Несколько дней назад я говорила с твоей бабушкой. Она сказала, что до нее доходят кое-какие слухи. Не стала говорить, что именно, а просто намекнула. Ты же ее знаешь.
– Всегда готова к новым сплетням, – заметил я.
– Мне кажется, что там, где она находится, не так уж много других занятий.
Насколько я знаю, мама никогда не бывала в Сети. И я не уверен, что она готова начать прямо сейчас. Для нее Сеть – нечто похожее на рай. Или ад.
– Тебе бы ее навестить.
– Обязательно, – ответил я и сам искренне в это поверил. Как всегда. Иногда планируешь кого-то навестить в больнице, но все не хватает времени. А когда находится, там уже никого нет, одна пустая кровать.
– Не буду спрашивать, в какую беду ты попал, Хап. Если захочешь, сам все расскажешь. Но я знаю, что ты в беде, так же точно, как то, что ты сейчас хочешь закурить и не делаешь этого лишь потому, что я не выношу табачного дыма.
Я рассмеялся, и мы увидели отца, который шел к нам с пруда вместе с Хеленой.
– Она с этим как-то связана? – строго посмотрела на меня мама.
– Не совсем.
– Тогда что она здесь делает?
– Мы с ней случайно встретились, и она решила прокатиться со мной.
– Вы опять с ней встречаетесь, – градус серьезности слегка повысился.
– Нет. У нее есть кто-то другой.
– Жаль, – сказала моя мать. – Она прямо создана для тебя.
Небо по краям стало темнеть, нам стоило поторопиться. Я помог отцу с компьютером и от этого почувствовал себя лучше. Мне пришло в голову, что когда-нибудь я смогу все-таки расплатиться, вместо того чтобы вечно жить в кредит. Притом что перспектива выплаты кредита выглядела в тот момент довольно мрачно, если, конечно, не принимать во внимание работу на тюремном отверточном производстве для транснациональных корпораций.
Я еще раз посмотрел на рисунки на стенах и на этот раз вместо раздражения почувствовал нечто напоминающее гордость. «Если вы так видите мир, – подумал я, – весь в пастельных тонах и полный белой пены и морских птиц, то и слава богу. На это можно смотреть бесконечно. Главное, чтобы все видели то же самое».
Через дверь, затянутую проволочной сеткой, мы вышли на парковку, где в блистательном одиночестве нас приветствовала арендованная тачка.
Она как бы говорила: «Реальный мир ждет тебя, приятель, и у него гораздо больше сил и упорства, чем у тебя». Я похлопал
