– Понятно. Теперь замолчи. Видишь ту горку? На нее путь держим.
Пока мы бежали, в той стороне, где был корабль, еще пару раз что-то бабахнуло, но потом стихло. Зарево тоже пропало. Я почти убедил себя, что все закончилось хорошо и сейчас корабельщики уже обирают трупы незадачливых грабителей. Или кем они там были. «Были» – ключевое слово. Никому не пожелаю такого противника, как Асхад. Так… отсюда должно быть видно. Нет, надо на следующий холм двигаться. Стоп… а это что?
– Там кто-то есть… – Петунья ткнула рукой вниз, тоже что-то заметив. – Птицы…
Над сплошным ковром из крон деревьев вились стайки пернатой живности, явно кем-то спугнутой. И кем это, спрашивается? Или чем?
– Может, за нами послали? – предположила Пета. – Точно – за нами. Слышь, уже не бахает.
– Вниз. И держись за мной. За мной сказал, дрянная девка…
– Сам ты… – Девушка, мстительно прищурившись, выдала несколько изощренных ругательств. На уровне лексикона портовых проституток. Ну или около того. Я вот как-то с проститутками, особенно портовыми, еще здесь не знакомился. И откуда она таких словечек нахваталась?
– Рот тебе зашью… Спускаемся. Твою же!.. – Я неожиданно рассмотрел мелькающую среди деревьев фигурку… в малиновом платье Франки. Хафлингесса бежала, не разбирая дороги, напрямик продираясь сквозь кустарник, спотыкалась…
– Мамуля!!! – вдруг взвизгнула Петунья, выдернула из ножен свои палаши и понеслась вниз, перескакивая с камня на камень.
– Куда, мать твою?! – браня клятую девчонку последними словами, я побежал за ней.
Ну, коза, догоню – уши оборву и не посмотрю, что невеста. И вообще, кол бы в зад загнать Мирону за такой контракт. Чуяло же сердце…
Не догнал.
Уже слыша впереди пронзительные визг девчонки и лязг стали, проломился сквозь кусты…
Время, будто остановившись, запечатлело происходящее на небольшой поляне одним безмолвным кадром.
Франка, своей растрепанной гривой волос похожая на фурию, прижавшись спиной к валуну, протягивает вперед руку, из которой выплескиваются сверкающие брызги, на лету перерождаясь в пепельно-черное клубящееся облачко.
Пета, распластавшись в прыжке, вбивает палаш в гротескно уродливую морду непонятного, укутанного в грязные шкуры, приземистого, похожего на карлика существа с узловатой дубиной в руках.
С десяток таких же уродов застыли, обступив хафлингесс полукругом, раззявив пасти с подпиленными зубами в безмолвном вопле…
И тут время запустилось опять.
Рванул уши хриплый вой.
Палаш Петы с хрустом пробил уродливую морду, выплеснув в воздух нереально алую разлапистую кровавую струю.
Запущенное Франкой клубящееся облачко накрыло сразу нескольких карликов, стремительно превращая их плоть в гнилые куски мяса, пластами опадающего с костяков.
А я, топча еловую поросль аки лось сохатый, вылетел на поляну и с налету хлестанул ближайшего карла острием рогатины, распоров его от плеча до паха. Не собираясь останавливаться на достигнутом, на обратном махе рубанул следующего, но не достал и, взрыв сапогами землю, притормозил, заняв позицию между нападающими и хафлингессами.
Четверо оставшихся карликов, глухо ворча, попятились, но уже через мгновение ринулись вперед, размахивая дубинами, утыканными острыми сколами какого-то блестящего камня.
– Сила Додонов!!! Кикимору вам в невесты… – Петунья неожиданно выскочила вперед и, сверкая палашами, завертелась как юла, разбрасывая карлов.
– Вот же дура… – с чувством выругался я и метнул рогатину, пробив сразу обе ноги самому крупному уроду, уже широко размахнувшемуся своей дубиной. Затем выдрал меч из ножен и напал на остальных, пытаясь оттереть Пету в сторону.
Меч с треском вбил подставленную врагом дубину ему в голову, удар оказался такой силы, что карлик, обмякнув, улетел в кусты. Я шагнул за ним, почти не глядя рубанул мечом, развернулся, но сразу понял, что нападать уже не на кого. Все? Девка справно сработала. Раненый, надо допросить раненого…
– Да что же ты делаешь, клятая девчонка?!
Последние мои слова совпали с булькающим хрипом карлика: Петунья очень медленно вонзала ему в грудь сразу оба своих палаша.
