– Товарищи, повышайте эффективность и качество продукции! Не забывайте о соцсоревновании. Даешь урожай сверх плана! Если будем работать такими темпами, то уже к 2000 году на Марсе точно будут яблони цвести.
– А как же усиленный паек? – выкрикнул кто-то. – Вы же обещали…
– Будет, все будет, – пообещал промразверстчик, убирая оружие. – Автолавка в субботу привезет. А пока вот вам премия.
Он сделал знак рукой, и бойцы вытащили два ящика китайской тушенки. Глубинковцы довольно загудели и бросились разбирать консервы.
– А с вами, гражданин Стерх, еще поговорят!
– Да пошел ты! – плюнул фронтовик и ушел в сарай, не дожидаясь, пока они уедут.
Там на полу сидела тихая, убитая горем Марковна, баюкая на коленях голову погибшего сына.
После поминок все разошлись. В осиротевшем доме остался один Стрех. Марковна села рядом, утерла слезу кулаком.
– Как жить теперь, Кузьмич?
Стерх погладил ее по голове своей большой рукой.
– Одна ты осталась, Аннушка, – сказал он с чувством и добавил: – Раздевайся.
Женщина подняла на него испуганные непонимающие глаза:
– Что?
– Раздевайся!
– Сейчас?
– Дык, сейчас. Знаю, что не ко времени, но чем быстрее, тем лучше.
Он достал из кармана складной охотничий нож.
– С-с-с ума сошел, – потрясенно выдохнула она и горстью зажала на груди кофту. – Совсем рехнулся на старости лет.
– Видала, как этот биомех по следу шел? Рано или поздно сбежит он от них. Я-то человек конченый, за мной придут со дня на день, а тебя спасти хочу! Показывай, где нарывает. Одна ты мне деталь не принесла. Значит, вырезать ее нужно и уничтожить, пока он не вернулся и тебя не сожрал, как Шамана да Лярву.
– Так вот ты о чем, – махнула рукой Марковна. – Ничего со мной не случится. Деталька моя еще две недели назад выскочила. Даже не больно было. Испугалась я сперва. А потом стыдно было, так я ее в нужник выкинула. Коли захочет чудище это, пусть в выгребную яму за ней ныряет.
Кузьмич высоко вздернул брови и с уважением посмотрел на соседку:
– Ну, Марковна. Ну, голова! – Он стукнул кулаком по столу и неожиданно весело заявил: – Повоюем еще!
И вышел из избы.
– А чего я сделала-то? – растерянно спросила Марковна у закрывшейся двери…
Вечером 15 декабря советско-нью-ирамская межпланетная станция «Марс-12» сбилась с курса, вошла в плотные слои атмосферы Земли и сгорела. Обломки аппарата упали в районе деревни Глубинка, в Ненашенской области. Имеются жертвы. Причина аварии выясняется.
Много, очень много историй от простых людей, не от генералов, академиков, финансистов и жрецов, а от простых граждан моей многострадальной страны. В письмах первых лет после Пришествия – ужас, шок, непонимание происходящего. Дальше – попытки что-то для себя объяснить, встроить окружающую действительность, немыслимую, невероятную, в привычную картину мира. И только в последних по времени посланиях все больше обреченности. Люди смирились с произошедшим, научились как-то существовать рядом с Мифами, надеясь лишь прожить свой век спокойно. Одно, самое сокровенное желание буквально сочится между строк, словно сукровица: быть незаметным, стараться не попасть в поле зрения Древних.
Некоторым это удается, но далеко не всем. Человечество склонно отворачиваться от плохого, не видеть негатива даже у самого порога, и почему-то никто не хочет вспоминать, что на Землю явились иные существа с чуждыми инстинктами и непонятными устремлениями.
Иногда они преследуют какие-то цели, настолько, впрочем, далекие от людского понимания, что все равно остаются для нас недоступными. Бывает и наоборот: желания и чувства мифических существ крайне просты, поражает только их невероятная сила.
Вряд ли мы сможем когда-нибудь постичь, что такое миллионолетний голод.
Равно как и внезапно открывшаяся возможность его утолить.
