– Тайник там нашёлся. Вот оттуда и достали.
– Тайник? А вот это уже повод начать задавать вопросы, – мрачно пообещал Лоскутов.
– Не стоит. Парни тут ни при чём. Искали они визуально, миноискатели там использовать бесполезно, а собак не было. Вот и просмотрели. К тому же они не повальный обыск проводили, а тупо выгребали всё подряд. Меня Рой на тайник вывел. Да и то только потому, что он умудрился в мозги главному головастику заглянуть. Так что вроде и не просто скатались, а с другой стороны, что от этой гадости будет, одному чёрту известно. Может, оживём, а может, оба ласты склеим.
– Объяснись, – потребовал генерал.
– Выяснилось, что мы с Роем при касании друг друга обмениваемся энергией. Как такое может быть и зачем вообще это происходит, даже не спрашивайте. Но, когда устаёт он, устаю и я. И наоборот. Так что, исходя из этого, могу сказать, что срок нашей жизни определён им, – ответил Матвей, кивая на собаку, сидевшую рядом с ним.
Рой, тихо вздохнув, положил ему голову на колени и, чуть шевеля ушами, сказал:
– Это лекарство. Нам нужно.
– Рой считает, что это препарат, который может нам помочь. Но лично я в это не верю.
– Почему? – вскинулась Дана.
– Прежде всего потому, что так не бывает. Я вполне допускаю, что там собрали настоящих учёных, но они не могли заниматься происхождением Роя. Это не их профиль. У них не было исходников. Того, что есть у Роя, и того, что было у вашего знаменитого Потапыча.
– Остаповича, – автоматически поправил его Лоскутов.
– Да без разницы, – отмахнулся Матвей. – Да, они там изучали собак и даже что-то с ними делали. Что именно, я даже знать не хочу. Но сюда они приехали именно за нами. Возникает вопрос. Откуда у них может взяться нужный препарат, если материала для изучения у них не было?
– Связь этой группы и незабвенного Эммануила Остаповича мы проверим, – задумчиво протянул Лоскутов. – Но с чего ты взял, что эта штука может вам помочь?
– Это не я взял. Это Рой увидел это в мозгу главного головастика. А вот где он это взял, вопрос.
– Угу, а ты его не раздумывая грохнул. В своей любимой манере, – усмехнулся генерал.
– Была б моя воля, и ещё раз бы грохнул, – огрызнулся Матвей. – Не было у меня тогда ни времени, ни желания с этой сволочью разбираться. Я еле на ногах стоял. Да и не верю я в такие совпадения.
– Да уж. Поверить в такое трудно, – кивнул Лоскутов. – В любом случае часть этого материала будет передана нашей научной группе. Не хватайся за ствол, – быстро добавил генерал. – Сам должен понимать, наука, при всей твоей ненависти к её представителям, не должна быть заброшена. Есть у меня группа, которой тот самый Остапович и командовал. Так что, если через неделю они не дадут мне точного ответа, что это за дрянь, лично начну шкуры спускать.
– А сам он где? – с интересом спросил Матвей.
– Не поверишь. Сбежал, гад, – скривился Лоскутов.
– Как сбежал? Куда? – растерялся проводник.
– Если бы я знал. Его под домашний арест посадили. Ну, и таскали на работу. А вечером обратно привозили. Так вот одним не самым прекрасным утром за ним приехали, а дом пустой. Это случилось перед самым ударом по пришельцам. В общем, не до него было. А когда вспомнили, его и след простыл.
– А родственники? Друзья, знакомые? – спросил Матвей.
– Ну, ты совсем-то нас за дураков не держи, – фыркнул в ответ Лоскутов. – Всех отработали. Где-то не появлялся, кого-то давно уже в живых нет. Да и куда он мог отправиться из страны? В Европе-то давно одни развалины.
– Значит, ему было куда отправиться. А ваши работнички ушами хлопают, – огрызнулся Матвей.
– Полегче на поворотах, – зарычал в ответ Лоскутов. – У меня народу в полтора раза меньше, чем требуется. Двухсотых считать не успевали. Не воевали, а выживали. И до сих пор толковых людей не хватает. Сопляков ускоренным курсом натаскиваем, лишь бы по состоянию здоровья проходили.
Судя по реакции генерала, Матвей, сам того не желая, наступил на больную мозоль.
– Извините, Александр Юрьевич. Но, сами понимаете, держать всю эту мразь под домашним арестом бессмысленно. Их в камерах на цепи держать надо. Тогда и не разбегутся, и отчитываться за каждый свой жест будут, – не сдержавшись, добавил Матвей, с ненавистью сжимая кулаки.
– Уймись, псих, – отмахнулся Лоскутов.
