– И правда, не заводись, Матвей, – неожиданно поддержала отца Дана.
– Не заводись? Милая, ты не слышала, что я недавно сказал? – повернулся к ней всем телом проводник. – Смерть одного из нас это автоматическая смерть и второго. И кто же дал им право вот так, походя, распоряжаться чужой жизнью? Почему я должен подыхать ради их теорий?
– Матвей. Никому и в голову не могло прийти, что всё так получится, – дрогнувшим голосом ответил за дочь генерал.
– Вот именно, – выдохнул проводник, усилием воли беря себя в руки.
– Нам собаки нужны были.
– Вот и устраивали бы питомник, а не идиотские теории в жизнь воплощали.
– Хватит. Если хочешь назначить кого-то виноватым, то далеко ходить не надо. Вот он, я. Стреляй, если легче будет, – резко сказал Лоскутов.
– Теперь уже не будет, – грустно усмехнулся Матвей и, поднявшись, вышел из палатки.
Рой последовал за ним, а вскочившая со стула Дана перегнулась через стол и тихо, но так, что видавший виды генерал вздрогнул, сказала:
– Если через неделю не будет результата, я всю эту шайку собственными руками в расход пущу. Матвей мне дороже всего этого стада. Имей это в виду.
Резко выпрямившись, девушка стремительным шагом выскочила из палатки, а Лоскутов, дрожащими пальцами достав из пачки сигарету, тихо проворчал:
– Не успеешь, дочка. Если результата не будет, я их сам через пять дней расстреливать начну. По одному, чтобы шевелиться начали.
Дана догнала Матвея на полпути к КПП. Шедший рядом с ним Рой, давно уже услышавший шаги девушки, на ходу оглянулся через плечо и посмотрел ей прямо в глаза.
В ту же секунду Дана услышала:
– Не бойся. Всё будет хорошо. Он не умрёт.
В этой мысли было столько тепла, поддержки и уверенности, что девушка невольно успокоилась. Догнав Матвея, она благодарно погладила Роя по шее и, подхватив проводника под руку, тихо сказала:
– Не сердись на отца. Он же не для себя старался.
– Да я не на него злюсь, милая. Меня бесит, с какой лёгкостью эти твари подвергают пыткам других. Самих их воевать или просто порядок поддерживать под дулом автомата не заставишь. Зато за них другие просто обязаны жизнями рисковать.
– У каждого своя работа, – попыталась унять его страсти Дана.
– Да? Так воевать и не моя работа. Я собаковод-любитель. По образованию юрист. Но когда пришло время, я взял в руки оружие и начал воевать. Не стал каким-то правозащитником, поборником чужих прав и свобод. Я стал солдатом. А что им мешает?
– Матвей, я не знаю, – тихо ответила Дана.
– Вот и я не знаю. Знаю только, что должен как можно быстрее набраться сил и уйти в поиск.
– В какой поиск? – растерялась Дана.
– Мы не всех ксеносов уничтожили. Значит, пора заняться зачисткой территории. Это наша работа. То, ради чего нас создали. Значит, это и будем делать.
– Матвей. А как же я? – тихо спросила девушка, удерживая его за руку.
– А ты должна жить дальше.
– Без тебя?
– Думаешь, если удержишь меня рядом, то мы не умрём? Нет, милая. Всё будет не так. Всё будет очень некрасиво. Сначала мы оба будем ползать, как сонные мухи, еле переставляя конечности. Потом перестанем вставать, а потом всё кончится. И я не хочу, чтобы ты это видела. И не хочу, чтобы это было так. Раз уж нам суждено было стать солдатами, то и умереть мы должны, как солдаты. От пули.
– Этого не будет, – неожиданно даже для себя самой ответила девушка.
– Откуда такая уверенность? – удивился Матвей.
– Рой сказал, – тихо призналась Дана.
– Пророк лопоухий, – усмехнулся Матвей. – Он и мне это говорил. Да только эта проклятая наука и реальная жизнь разные вещи.
