Оглянувшись, Костя убедился, что избушка бабкина вовсе не на курьих ногах…
Подъем скомандовали рано утром. Сходив к реке умыться, Костя натянул рубаху и двинул трапезничать.
Он был бодр и полон сил, хотя спал всего часа три-четыре. Всегда с ним так на новом месте – сон долго не идет.
После завтрака – каши с подливкой да местной вариации на тему сбитня – гребцы потянулись на пристань. Воины уже таскали подарки посольские, потом вывели девушек.
Первым отчалил «Морской ястреб», потом еще один скейд, потом кнорры. Последними к отплывавшим кораблям каравана пристроился скейд «Ворон ветра».
С Эльвёр удалось лишь переглянуться украдкой, но и это грело.
Утро было тихим, ясным, поэтому суда шли на веслах.
Костя греб и гадал, куда Хродгейр подевался. Если даже Кривой с Беловолосым отказались от преследования, то Роскви…
Стоп. А что – Роскви? Откуда Валерке знать, что его друг Костян гребет на кнорре Пешехода? Ох…
И потянулся день. Пока гребли, время летело быстро, но к полудню стал задувать ветер, и корабли пошли под парусами. И часы с минутами остановились будто.
Солнце висело в небе, как привязанное, нехотя склоняясь к закату. Светило еще не скрылось за горизонтом, когда Эйнар скомандовал искать приметы деревни на берегу.
Пристанью селение не обзавелось пока, и срубы белели свежим деревом. Как вскоре выяснилось, это была не совсем деревня, а что-то вроде фактории – сюда местные охотники несли шкурки бобровые и прочие «дары природы» в обмен на хлеб-соль, ткань, горшки, ножи, наконечники для стрел и прочий ширпотреб.
Купцы тут проживали боевые, никому спуску не давали. Завелись как-то днепровские пираты, так торгаши не стали дожидаться подхода дружины из Сюрнеса или из Витахольма – сами переловили речных разбойников да скормили рыбам.
Дела у купцов на фактории шли неплохо – скупая задешево те же наконечники, откованные деревенскими кузнецами, они меняли их на шкурки бобра или куницы. Не соболя, конечно, не горностаи, а все ж меха знатные, в Херсонесе за них хорошую цену давали.
Берег у фактории был приглубый, так что можно было подводить корабли к самой кромке и цеплять за колья.
Стояли долго, пока не стемнело, – у Эйнара были какие-то свои интересы в фактории, вот он их и улаживал, и лишь потом все пришло в движение.
Стали разгружать кнорры на ночь, перенося на хранение самый ценный груз. Все тот же воин, что и раньше, увел девушек. Двое остались сторожить корабли.
Костя выдохнул – время пошло. Слоняясь у ворот, он перехватил дренга, что нес еду охранникам.
– Иди поешь, – сказал он ворчливо, – сам донесу.
– Ага! – обрадовался дренг, торопясь обратно к столу.
Оглянувшись, Плющ достал зелье и щедро плеснул сонного зелья в кувшин с пивом. Приятного аппетита – и спокойной ночи.
Выйдя на бережок, где сидели стражи, он опустил котелок на травку, а кувшин передал одному из «секьюрити».
– Ага! – обрадовался тот. – А Ивар где?
– Приспичило ему.
– А-а… Бывает.
Костя удалился, но ждать не стал – зелья еще хватало. Прогулявшись к месту трапезы, он присел с краю длинного стола и слегка закусил, хотя кусок в горло не лез. Напротив грыз мосол Одд Бирюк.
Подхватив полупустой кувшинчик, Плющ пробормотал:
– Пойду пивка добавлю.
Бирюк кивнул, не отвлекаясь от своего увлекательного занятия.
И вправду долив черпачок свежесваренного пива, Эваранди направился к приземистому амбару, где держали девиц.
Сторож был хмур.
– Чего тебе?
– Пива хочешь?
– Спрашиваешь!
– Держи, а то мне столько не одолеть.
