Лиз положила свою руку на мою:
– Дэвид, тебе не приходило в голову, что все это звучит очень странно?
– Что ты имеешь в виду? Я был там и разговаривал с ним. Я был там, в ноябре 1886 года. По словам молодого мистера Биллингса, Кезия Мэйсон вовсе не была сиротой, она одержима древним существом из дочеловеческих времен. Он рассказал, что собой представляют ведьмы на самом деле. Это обычные женщины, чьи тела заняты такими существами. Еще он сказал, что… – Я запнулся.
Лиз смотрела на меня с таким странным выражением, которого я никогда у нее не видел. Изумленным и нежным. Но тут же мелькнул и красный отблеск в зрачках, хотя, возможно, он был естественного происхождения.
– Продолжай, – попросила она. – Что еще он сказал?
Медленно, запинаясь, я начал рассказывать ей о шумерских зиккуратах и о вратах во времени. Рассказал о Мазуревиче, Буром Дженкине и докторе Барнардо. И наконец рассказал ей о Древних и о трех сыновьях, которые станут Нечестивой Троицей и будут править миром.
Когда я закончил, она долго смотрела на меня, не говоря ни слова. Затем протянула руку и коснулась моей щеки.
– Ты осознаешь, что с тобой случилось? – тихо спросила она.
– Я знаю, что случится с тобой. И что случится с теми детьми.
– Дэвид, с тех пор как ты попал сюда, тебе мерещатся все более невероятные вещи. От тебя ушла жена, ты пережил стресс и совсем потерял самообладание. Ты же на самом деле не думаешь, что путешествовал назад во времени, правда? Люди не могут путешествовать во времени.
Я испытал шок.
– Что ты хочешь сказать? Что мне все это
Она продолжала гладить мою руку с той же настойчивостью, с какой мешала кофе.
– Дэвид, этот дом наполнен разными звуками, тут случаются неполадки в электросети и масса других проблем. В нем царит очень своеобразная атмосфера. Да, я это признаю. Но здесь нет привидений. А насчет того, что ты рассказывал мне про молодого мистера Биллингса и Бурого Дженкина, то ты просто слишком увлекся этими историями.
– О, ради бога, Лиз! Посмотри на мою обувь, на мои брюки! Я заходил в это чертово море по колено!
– И? Ты заходил в чертово море по колено. Что это доказывает? Я тоже могу зайти в чертово море по колено, если захочу.
– Ладно, ладно, – сердито согласился я. – Если все это происходит у меня в голове, тогда позволь мне спросить, кто это?
Я встал, подошел к двери кухни и указал на террасу.
Где Дэнни в одиночку гонял полуспущенный пляжный мяч.
Я посмотрел налево, посмотрел направо. Прикрыл глаза от солнца и окинул взглядом лужайку, но увидел лишь скачущую по траве белку.
– Дэнни, где Чарити?
Дэнни представлял себя Газзой[70], играющим против итальянцев. Мяч шлепнул о стену кухни.
– Кто? – спросил он.
– Чарити, девочка.
Он перестал играть и смотрел на меня, опустив руки.
– Какая девочка?
– Девочка, с которой ты играл в футбол. Девочка, с которой ты завтракал. Девочка, которая здесь ночевала и с которой
Взгляд Дэнни не выражал ровным счетом ничего, и я понял, что он говорит правду. Он реально не понимал, о чем я твержу. И это значило, что либо я действительно схожу с ума, либо Лиз, одержимая ведьмовской сущностью, вызывала невероятно убедительные визуальные и психологические иллюзии. И я знаю, какой вариант кажется более правдоподобным. Вернувшись на кухню, я сказал:
– Хорошо, я докажу. Они оба ели яйца, по два каждый. Скорлупа в…
Я открыл ведро с педалью. Скорлупа лишь от двух яиц.
Я заглянул в раковину. Две подставки для яиц, одна тарелка, одна ложка. В шкафу подставки для яиц, которые я дал Чарити,
